Оборотень. Геннадий Петрович Перминов

на выкате, глазами.

      – А, поглядим! – азартно выкрикнул старик и воодушевлённо воткнул лопату в пушистый снег.

      Внучок, утопая в снеговой перине почти по колено, по едва заметной тропке со всех ног припустил к видневшимся памятникам, но вскоре послышался его отчаянный крик.

      – Дед! Дед! – Ванька, широко размахивая руками, подбежал к старику. – Там… там… – от волнения он замолчал, беззвучно открывая рот и пританцовывая от нетерпения, пытался что-то сказать взволнованному старику.

      – Волк! – наконец выдохнул Ванька и, подавив обуявший его страх, затараторил:

      – Волчара тама! Да такой здоровенный! Лежит, снежком припорошенный, и не шевелится!