– Ты о чём? – Не поняла Татьяна, затянувшись.
– Да всё о том же. Ведь я Её полюбил довольно давно. – Он слегка запнулся. – Очень давно. В девятом классе. Сначала Она мне просто нравилась, но потом я осознал, что просто не могу жить без Неё. Довольно-таки стандартная схема. Я трусил признаться – намного легче тешить себя напрасными надеждами. Наконец я сделал главную глупость: признался Ей во всём, причём, в стихах. Вышло не так, как я планировал. Ответа я не получил. Возможно, Она ждала дальнейших моих действий. А я расценил Её молчание неправильно. И сделал вторую глупость: написал ещё одно неуклюжее признание. И что-то сломалось. Она стала меня избегать. И не просто избегать, а ненавидеть меня и презирать. Я пытался это исправить, оказывал неуклюжие знаки внимания, но Она мне дала ясно понять, что я полный болван. – Он горько усмехнулся. – Я опустился до того, что стал писать идиотские стихи. И приносить их в школу друзьям, чтобы Она хотя бы случайно могла их увидеть. Она лишь надменно фыркала над ними. Я отчаялся и стал превращаться в то, чем я являюсь сейчас. Как же всё глупо!
Татьяна молча курила. Он принёс ей пепельницу. Сам не курил, но держал для друзей. Татьяна стряхнула пепел. Действительно, как-то глупо: стародавняя школьная любовь, вдобавок, неразделённая, мешает Ему сейчас встречаться с Ленкой. Татьяна, вроде начинавшая понимать, вновь запуталась. Он это почувствовал и сказал:
– Мне самому временами не верится, что это происходит со мной и наяву. Я не был готов тогда, много лет назад, и до сих пор не могу распутать клубок своих чувств.
Татьяна откинулась на спинку дивана. Он хмуро глядел на неё. Она крутила бессознательно в пальцах пачку сигарет, и ей в голову лезли всякие банальные мысли о несправедливости и человеческой тупости. На душе стало паршиво от безысходности, думала-то: даст этому ленивому лоботрясу пару подзатыльников, Он извинится перед Ленкой, они помирятся, и будут жить счастливо. Хотя бы какое-то время. Почему же всё не бывает таким простым, как в твоих мыслях? Татьяна поздравила себя с тем, что подобных историй с ней не происходило, и очень надеялась, что не произойдёт. Она вздохнула, достала из пачки ещё одну сигарету и снова закурила.
3.
Он вынырнул из чёрной бездны и осознал себя бредущим по развалинам города, города, который ещё вчера прочно занимал своё законное, а, может, и незаконное, место под Солнцем. В голове царила гудящая пустота, разрывающая голову, и Он не знал, радоваться Ему или нет тому, что она не раскололась в буквальном смысле. Он ничего не понимал. Он брёл, спотыкаясь о бесчисленные обломки, падал, обдирая кожу на ладонях и коленях в кровь, вставал и снова шёл, не зная, куда и не зная зачем. Его окружали догорающие развалины, трупы людей и животных, от которых исходил чудовищный запах страха и смерти. Мозг перерабатывал увиденное с задержкой, Он шёл как во сне, с запозданием удивляясь царившему хаосу. Мысли вязли словно в молочном киселе. Только через некоторое время он обратил внимание на то, что одет лишь