другой стране. С недельным запасом денег на сигареты, но с такой
убойной уверенностью в завтрашнем дне. Да в каком завтрашнем, в
сейчас сука, в сейчас. В вечности времени как сучка теперь
плетущимся по моим следам, больше не кидающим меня по своим
детородным целям.
––
Колумбийского снежка первый раз я хапнул в Чехии. После
докладов важных ученых вместо общего банкета я отправился в
местный бар, который случайно нашел еще позавчера по неохотному
совету бармена совсем не кстати закрывшейся пивнушки,
располагающейся прямо напротив входа в мой отель. Этот
разливающий пьяный чех с ухмылкой отправил меня на поиски так
нужного мне тогда алкоголя просто указав рукой направление по
главной дороге.
На пороге заведения меня снова встретил уже знакомый парень
по имени или кличке Гонза. В первый раз он дерзко по ребячески
преградив путь, закричал – «have you tickets?» Получив от удивления
в ответ смех и пару фраз на моем родном языке, резко обрадованный
он старательно подбирая уже русские слова знакомил меня со своим
другом Пашей. В тот вечер мы быстро, сразу после приветствий
разошлись по своим углам. Всё так бы и закончилось но произошла
одна вещь, которая возможно и заставила меня туда вернуться. После
того как в туалет забежал бородатый весельчак Гонза от туда
раздался резкий крик в котором я как-то сразу почувствовал кокаин.
Взял себе пиво и уселся смотреть на большом экране повтор
матча России – Хорватии. Бар этот был точно не для туристов. Плохо
убранная пивнуха, набитая усталыми завсегдатаями чехам. Уже
догадываясь чем закончится этот вечер я все же выслушав до конца
краткий вопрос Гонза – «Do you like cocaine?» отвечаю. Да, как бы я
мог е ще ответить? Мы фастом спускаемся в подвал. Мой новый
знакомый со словами «I am a crime little bit» выкидывает на стол плотно
набитый чешскими кронами, пластиковыми банковскими картами
поношенный черный бумажник и короткоствольный револьвер.
Рухнув в кресло напротив уже присевшего меня, он покрывает белыми
хлопьями свободную гладкую поверхность. Оперативно подробив
содержимое кредитками, как профессиональный повар шинкующий
зелень двумя ножами, он сделал две совсем мизерные полосы и
уступил место действия гостю, заранее скрутившему в трубочку
сторублевую купюру.
Ноздри начала обжигать морозная свежесть. Мир зацвел.
Предметы начали жить. Мою многолетнюю вялость за несколько
минут вырубило в щепки сожгло в пепел и развеяло ураганным
ветром. Дешевая пивная превратилась в мистический уголок
настоящего андеграунда. Стены, украшенные безделушками,
деревянные столы со следами сотен попоек, диваны и стулья всё
обрело