Они жили в боксе-каюте вдвоем. Стойка с кроватями (Надя спала на верхней, забираясь на нее ловким броском тела), Гор – на нижней. В стене у каждого имелся маленький шкафчик для личных вещей – белья, запасного планшета, который иногда именовали тушкой, нескольких коробок с какими-нибудь вкусняшками. Еще был один общий шкаф – такой большой, что в нем могла спрятаться Надя, а не только малыш Адриан. Там хранились одежда, старая три-дэшка без картриджа, коробка с лекарствами. За матовой загородкой – туалет и душевая кабинка. Это их мир, их пространство, их территория, где можно укрыться. Каюта, в которой матовый иллюминатор на двери в коридор создавал иллюзию окна. Переборки, клочок палубы, дверь. Дверь открывалась в узкий коридор – напротив такие же боксы-каюты, оттуда поутру выползали дети и взрослые. Первые – бежали в школьный блок, вторые – в рабочий. По вечерам двери в коридор держали открытыми – крошечные боксы были слишком тесны, так что коридор служил своего рода общей гостиной, здесь болтали, смотрели голограммы, обсуждали новости, кокетничали, назначали свидания, ссорились, сплетничали.
– Почему у нас нет окна? – спрашивал Гор Надю.
– Окно есть.
– В коридор! А нужно окно со звездами.
– Такие окна опасны.
– Нам нужно окно в нашем боксе, – требовательно заявлял Гор. – Окно, мне нужно окно со звездами!
– У нас будет окно. Но не здесь, – обещала Надя. – На планете, когда мы до нее долетим.
– А Пирс говорит, что никакой планеты нет.
– Кто такой Пирс, чтобы утверждать такое?
На следующую ночь после того, как пришло известие о гибели родителей, Надя разбудила Гора и сказала одной слово: «пойдем».
И он пошел за нею – сначала узкими извивами коридоров, потом через какой-то технический выход они выбрались во внешний круг – лимб палубы, окруженный складскими блоками. Здесь они облачились в скафы и загрузились в шлюз. Насосы стали откачивать воздух, и Гор, завороженный, смотрел, как движутся стрелки манометров к красной черте. Наконец в шлюзе настал вакуум, двери открылись, и они ступили на балкон.
– Тебе страшно? – спросила Надя.
– Нет.
– Обитатели промки боятся внешнего мира не потому что он страшен, а потому, что им этот страх внушили. Но если ты начнешь говорить, что готов переступить порог, что тебе не страшно, тебя начнут пугать сильнее, чтобы ты испугался, как и все прочие.
– Зачем? – спросил Гор.
– Потому что так им проще.
– Кому – «им»? Училке в школе?
– И ей тоже.
– Тогда что делать?
– Не поддаваться страху. Человек,