– Buon giorno, милашка! Come sta? – что значит «как делишки?». Пресвятая дева, это был голос настоящего мачо: властный итальянский акцент, от которого её тут же бросило в жар. За таким голосом она готова следовать хоть на край света! – Вот что, – деловито произнёс он, – эту вашу тарахтелку мы воскресим за пару дней. А чтобы возместить моральный ущерб, я куплю вам шубку. Вы ведь не откажетесь от хорошей шубки? Только сначала назовите своё имя – Come ti chiami?
Лицо у него было смуглое, открытое, и в выражении таилось нечто покровительственное, что ей пришлось по душе. Да, похоже, Анджело не составляло никакого труда завладеть безраздельным вниманием кого бы то ни было, куда бы ни ступала его нога. Он приковывал к себе взгляды окружающих отчасти благодаря одежде, которая сидела на нем идеально. Его фигура, стройная и мускулистая, источала силу и чувственность, однако при всех этих достоинствах он выглядел совершенно неприрученным и немного опасным.
А Линда, не будь дурой, заставила его сдержать обещание, выбрав себе из журнала «Vogue» именно такую шубу, о какой мечтала: очень эффектную, из шкурок баргузинского соболя с насыщенно-тёмными ворсинками, изысканность которой ей придавал лёгкий оттенок седины со слегка голубоватым лунным отливом. Люди на такое оглядываются, а ей именно это и нужно. Ей нравилось, когда на неё обращали внимание и удивлялись, как она осмеливается носить такие дорогие и вызывающие наряды.
Между молодыми людьми завязались сумасшедшие отношения, как в романтических голливудских фильмах. Влюблённые открыто появлялись на театральных премьерах, различных биеннале и светских раутах с чёрными галстуками, где, как полагается, официанты разносили узкие бокалы с искрящимся шампанским. Её горящие глаза следовали за Анджело по пятам. При любой возможности она дотрагивалась до него, тёрлась плечом, стискивала руку и явно гордилась тем, что такой красивый и брутальный мужчина принадлежит одной ей.
Но ресторанам и приёмам для сливок общества, где подбиралась симпатичная компания, они предпочитали оставаться наедине в уютной квартирке на Мэдисон Авеню, чтобы провести там незабываемые выходные, посвятив себя без остатка плотским утехам. О Господи! – восклицала Линда. – Как же сильно я была влюблена в него. Глупая юность! В ней столько блаженного неведения.
Тогда она пребывала в уверенности, что ей удалось приручить страстного итальянца, ведь в постели он был нежен как котёнок. Однако же не преминула намекнуть доктору Уилсону, что Анджело не отличался выносливостью, хотя и умел искусно компенсировать сей изъян тем, что слишком много трепал языком! Правда, сейчас из всего неудержимого, бессвязного потока его слов, жестов и эмоций она отчётливо помнит лишь эти: «Madonna Santa!!! Я, кажется, влюбился. Bambina Regina! Mamma mia!»
Да, работа у него