– Прошу прощения?
– Она рассказывала вам о своей жизни? – пришел на помощь Берден.
– Мне? Нет. Никогда, ничего. Мы сидим друг напротив друга за ленчем, я тут, она там. Как поживает твоя мама, Катье? Интересно, будет ли сегодня дождь? А теперь я прилягу отдохнуть. Но разговаривать? Нет, мы не разговаривать.
– Должно быть, вам было одиноко?
– Мне? – Девушка снова захихикала. – Наверное, мне бы было бы одиноко бы… – Она умолкла, запутавшись в условном наклонении. – Если я весь день с ним и с ней и весь вечер тоже, то, конечно, я одинока. Но у меня в Кингсмаркхэме много друзей, много-много друзей, парни и девушки. Зачем мне сидеть тут, со стариками?
– Им всего-то сорок, – с жаром возразил тридцатишестилетний Берден.
– Именно об этом я и говорю, – невозмутимо ответила Катье. – Я молодая, они старые. Мистер Найтингейл, он меня смешит. Он славный человек и говорит вещи, от которых я смеюсь, только он старый-старый – старше моего отца в Гауде.
Защищенная красотой и самоуверенностью юности, Катье улыбнулась Вексфорду, затем ее взгляд скользнул к Бердену и задержался на нем. Девушка смотрела на него, словно оценивая, можно ли его заполучить. Потом хихикнула.
– Что вы видели, когда вернулись домой вчера ночью? – вспыхнув, резко спросил Берден.
– Ну, я иду в кино с моим другом, который официант в «Оливе и голубке». Сначала мы смотрим фильм, шведский, очень сексуальный, от которого я вся горю – вы понимаете?
– О да. – Берден опустил взгляд.
– Это естественно, – просто сказала Катье, – когда ты молодой.
Она вытянула длинные голые ноги и пошевелила пальцами в белых сандалиях.
– Потом я хочу пойти с моим другом в его комнату, но он не может, потому что управляющий в его отеле очень злой и не разрешает приводить девушек. Поэтому мы грустим, и вместо этого он ведет меня в кафе «Карусель». Там мы пьем кофе с одним, двумя пирожными.
– В котором часу это было?
– Без четверти десять мы выходим из кино. Потом пьем кофе, сидим в машине, целуемся и обнимаемся, но очень грустим, что не можем пойти к нему в комнату. Утром мой друг должен очень рано вставать, и поэтому он возвращается в отель, а я еду домой. Теперь это одиннадцать часов, я думаю.
– Вы видели, как миссис Найтингейл выходила с территории поместья?
Катье сунула прядь волос в уголок рта.
– Я вижу ее в свете фар моей машины, она выходит из калитки, там, где костер. Она меня тоже видит. Я знаю, потому что она быстро запирает калитку и прячется, пока я не проеду. Очень смешно, думаю я. Потом я еду по дороге, ставлю машину и возвращаюсь, очень тихо, очень тайно, чтобы посмотреть, как она выходит опять.
Катье вдруг резко выпрямила ноги, открыв бедра смущенному взору Бердена.
– Она опять выходит! – торжествующе восклицает девушка. – Переходит через дорогу и идет в лес. Идет очень тихо и все время оглядывается. Вот так. – Катье быстро изобразила забавную