– Хочешь составить мне компанию в небольшом путешествии? Здесь по соседству, в ста километрах, есть интересный в историческом плане городок Мюнстер, – сказал он несколько витиевато и добавил: – Если, конечно, ты свободна.
– Город знаю только по названию, поэтому с удовольствием составлю тебе компанию, – в тон Доминику ответила я, сглаживая мгновенным согласием предыдущую неловкость.
Быстро собрав грязную посуду со стола и составив в мойку, я прошла в комнату. Одевшись теплее, я готова продолжить наше знакомство.
Доминик оказался хорошим водителем, и до Мюнстера мы доехали довольно быстро. Город был чудно красив: мощенные брусчаткой улицы; старинный, редкой красоты собор; действующий мужской монастырь; прежде не виданные мною, стилизованные под старину вывески сегодняшних ремесленников; неповторимые, самых различных форм, цветов и размеров фасады и лепнина домов; улицы без автомобилей, свободные только для пешеходов и велосипедистов – все это создавало впечатление короткого путешествия в прошлое. Проходя по улицам и любуясь великолепием старинного города, я взяла для удобства спутника под руку и заметила, что ему это приятно. День выдался холодным, но, к счастью, не было ни дождя, ни снега. Прогулка длилась долго, и мы, продрогнув на февральском ветру, решили согреться, выпить чего-нибудь горячего.
Зайдя в кафе и удачно заняв последний – как будто ожидающий только нас – свободный столик недалеко от окна, мы заказали две чашки горячего шоколада и два куска лимонного пирога. Мне было легко общаться со спутником, и он мне нравился все больше. Ненавязчивый, корректный, какой-то домашний – таким я хотела его видеть, таким и видела.
«Он же тебя откровенно соблазняет, прикидывается воспитанным джентльменом с трагической историей, а ты не хочешь видеть. Боже мой, когда ты научишься разбираться в мужчинах? – прозвучал, наконец, уснувший под аккомпанемент комплиментов Доминика голос разума. – Тебе давно не двадцать и даже не тридцать, а ты до сих пор веришь во все, что говорят мужчины. Верить или не верить, а тем более доверять можно, когда знаешь человека дольше, чем один день».
«Мне трудно себя переделать, – включилась я в диалог с собой. – Я верю в то, что хороших, добрых и честных людей на земле больше, чем плохих, злых и лживых. Но если к каждому подходить с подобной меркой – сначала узнай, потом поверь, а лучше не надо верить совсем, – то, в конце концов, потеряю веру в себя. Мне уютно с этим человеком, я хочу узнать его поближе, а тебе, брюзга, желаю спокойной ночи».
Осторожно, но твердо закрыв дверь перед носом обеспокоенного сознания, я переключилась на любителя лимонного пирога. Наша беседа текла непринужденно и, похоже, обоим нравилась открытостью. Темы для разговора находились разные: о студенческих годах, о родителях, о прочитанных книгах, об увиденных