– Я забираю вашу газету, – заявил с акцентом чекист.
– Как знаете, – ответил Суровцев.
Но оставить номер «Правды» в особом отделе армии не пришлось. Без стука в кабинет вошёл Ворошилов. С порога спросил:
– Закончил?
– Заканчиваем, – забирая у Сергея Георгиевича текст биографии, проговорил чекист.
– А это что у тебя? – Ворошилов, не церемонясь, взял со стола особиста «Правду».
Стал читать. Особист бросил недовольный взгляд в сторону Ворошилова, но ничего не сказал. Сам, так же молча, стал читать биографию бывшего офицера. Молчание нарушил Ворошилов:
– Так ты говорил на митинге, что воевал под командой Брусилова?
– Так точно, – ответил Суровцев.
– Пошли. Я его забираю, – заявил он чекисту. – Газету тоже возьму.
– Я ещё не закончил, – стал было возражать военный чекист.
– Потом закончишь. Я его тебе через полчаса верну. Иди за мной, – приказал он Суровцеву.
За десять минут до этого в штабе армии произошла примечательная сцена. Телеграфный аппарат Боде, только что приведённый в рабочее состояние, выдал сообщение. Минуя штаб фронта, Москва приказывала: «Буденному. Ворошилову. Двигаться в общем направлении на Киев. Ваши соображения после освобождения Киева. Брусилов. Поливанов».
– Какие соображения! У меня и карт дальше Киева нет! – раздражённо изрёк Будённый.
– Нам такое доверие оказывают, а ты злишься. Погоди, Семён Михайлович. Я сейчас, – сказал Ворошилов и быстро пошёл к входной двери.
– Ты куда? – спросил Будённый.
– У нас тут военспец один умный завёлся. Сейчас приду. А ты отстучи в Москву, что обдумаем и доложим.
– Давай, работай, – обратился Будённый к телеграфисту.
Телеграфист быстро отстучал телеграфным ключом: «Обдумаем. Доложим». Через минуту аппарат снова ожил, и на телеграфной ленте отпечаталось только одно короткое слово: «Ждём». Будённый выругался. Немного успокоившись, добавил:
– Ну, ждите.
Суровцев стоял перед Будённым по стойке «смирно». Если он уже имел какое-то представление о характере Ворошилова, то командарм был для него человек новый. А смотрел командарм грозно. Во всей его фигуре чувствовалась не малая, жестокая сила лихого рубаки. Такие конники способны разрубить человека от плеча до самого седла. Что не раз за свою жизнь и проделывал Семён Михайлович Будённый. Ворошилов же повёл себя как-то по-свойски.
– Ну-ка ответь-ка нам, господин бывший полковник. Раз ты в Брусиловском прорыве участвовал, то местность к западу от Киева должен помнить наизусть? Правильно я говорю? – спросил он Суровцева.
– В общих чертах, да, – ответил Сергей Георгиевич, не понимая, что от него хотят.
– Допустим, мы уже в Киеве, – продолжал Ворошилов. – Каковы могут быть наши действия?
– Карты, я так понял, нет? – догадался Суровцев.
– Ты