Я расстегнула всего пару верхних пуговок на синей рубашке из прозрачной тафты с отливом «хамелеон». Почему я выбрала именно эту рубашку? Хотела увидеть торс Дэниэла? Ну, увидела, что дальше? Теперь волнуюсь так, будто хочу попросить его снять её ко всем чертям. Хотя сложно сказать, мешала ли она мне вообще? При слиянии с его близостью, казалось ни его, ни своя одежда не представляла из себя вообще никакого препятствия. Может лишь создавала мнимую иллюзию мнимой защищённости, которой хватало бы ровно настолько, чтобы через какое-то время не ощутить себя абсолютно голой под осязаемым прессингом чужого взгляда? И голой в смысле не только без одежды…
Похоже меня опять несло, и данная волна сладкого самообмана исходила далеко не из моего разыгравшегося воображения. Мы не соприкасались физически по сути никак и ни при каких возможностях, зато это не мешало нашим ментальным сущностями (или чему-то более существенному). И это действительно было странным и волнительным. Не понимать до конца, что это. Правда или иллюзия? Оно на самом деле разливалось поверх моего тела и всей коже покалывающим эфиром, словно прикосновением чужих «пальцев» или мне просто хотелось в это верить?
Я вдруг подняла глаза вверх, всего в одно мгновение ока, резко перенаправив напряжённый взгляд от яремной впадинки к глазам мужчины. Наши взгляды моментально скрестились, словно он поджидал этот момент, именно перехватив мой взор своим волнительно цепкой хваткой.
Господи! Зачем? Зачем я это сделала?!
Мои руки тут же охватило млеющей дрожью. Подрагивающие пальчики закололо будто тончайшими иглами невидимых искр. Даже надрывно забившееся сердце вместе со сбившимся дыханием содрогалось под приступом безумной аритмии. Что уж говорить о горячих приливах внизу живота? И, нет, я не подверглась мощной вспышке интимного возбуждения, но меня скрутило острым спазмом необъяснимой боли как раз там. При чём абсолютно нежданно сладкой боли. После чего обдало от макушки до пят всесжигающей волной подкожного жара, тут же вскрыв ментоловым «ожогом» обволакивающей испарины. О, ГОС-ПО-ДИ!
Слава небесам, что хоть руки не одёрнула и не отшатнулась при этом сама. Лишь поспешно выдавила «невозмутимую» улыбку и попыталась было перевести взгляд на его грудь или рубашку. Ага, какая разница? Там была именно грудь! Два упругих мышечных крыла под тонким слоем смуглой кожи с бронзовым «напылением» лёгкого загара (и где это он в начале апреля успел так подзагореть?). Хорошее бегство, хотя и не удавшееся.
Я не смогла продержаться и трёх секунд, поскольку его ответная улыбка вновь перетянула на себя всё моё зачарованное внимание. Мало того, я увидела, как на его скулах заходили желваки.
Бесконечные мгновения сладкой вечности под аккомпанемент моей жалкой беспомощности. Не хватало для полного фиаско ещё и заскулить в голос.
– Что-то мне подсказывает,