Джо слегка ущипнули за ногу. Гарри и Милли смеялись. Потом он сообразил: они смеются над ним.
– Бристоу, ты куда выпал из нашей компании? – спросил Гарри.
Джо открыл глаза, улыбнулся.
– Никуда я не выпадал, – потягиваясь, ответил он. – Просто решил дать отдых глазам.
– Гарри, который час? – спросила Милли.
– Только что пробило пять.
– Мне пора. – Милли принялась заворачивать несъеденное. – Я просила Харриса подъехать к пяти. Наверное, он уже здесь.
– Нет, – возразил Гарри, хватая ее за руку. – Ты никак не можешь уйти. Тебе придется остаться с нами навсегда.
– Это едва ли было бы пристойно с моей стороны. Гарри, отпусти мою руку. Дай собраться… – захихикала она, пытаясь высвободиться.
– Отпущу, если пообещаешь приехать снова. И поскорее. Обещай, Милли.
– Хорошо, но если и Джо тоже хочет меня видеть.
– Конечно хочу, – ответил Джо, стремительно краснея. – Ты так скрасила наш унылый выходной.
Он не кривил душой. В обществе Милли день пролетел незаметно.
Милли улыбнулась ему и продолжила сборы. Гарри и Джо ей помогали.
– Оставшуюся еду я с собой не повезу, – сказала она. – Вынесите на площадку. Там прохладно. Лучше сохранится.
– Охренеть! Нам этого хватит не на один день, – обрадовался Гарри.
– Я вам и вторую корзину оставлю. В ней шерстяные одеяла. Близятся холода, а отцу невдомек, что мерзнут не только яблоки и апельсины.
Когда посуду убрали в корзину, а скатерть аккуратно сложили, Гарри подал Милли плащ и сам завязал тесемки капюшона.
– Будь осторожна по пути домой, – предостерег он. – Мы проводим тебя вниз.
Гарри спускался первым. За ним шла Милли, а за ней – Джо. Дождь прекратился, но на улице было сумрачно и сыро. Помаргивали огни газовых фонарей, отражаясь на мокрых булыжниках. На карете Милли с обеих сторон горели фонарики.
– Добрый вечер, Харрис, – поздоровался с кучером Гарри.
– Добрый вечер сэр, – ответил тот, приподняв шляпу.
Гарри открыл дверцу кареты:
– Пока, Милли-глупышка. Жаль, что ты уезжаешь.
– Я