Утром мой автомобиль настойчиво просигналил перед воротами. Вышедший охранник узнал водителя директора, теперь он вопросительно взирал на меня.
– Это жена нашего директора. Ты что, не узнал ее? – спросил Серж.
– Узнал, – кивнул тот, хотя я была уверена – видит он меня впервые. – А почему не через проходную?
– Ты хочешь сказать, что мадам Жерюмо будет идти через весь двор в лабораторию?!
Страж сдался и открыл ворота. «Не забудьте, напомнил мне Серж, вам нужен главный технолог Ревиньон. Авто я оставлю у входа в заводское кафе. Идите смело и никого не бойтесь».
Технолога в лаборатории не оказалось; мне подсказали, где его искать. Месье Ревиньон, высокий худощавый мужчина лет пятидесяти, стоял посреди цеха хранения вина и задумчиво смотрел куда-то в потолок. На подошедшую Веру он не обратил никакого внимания.
– Ну, долго вы там? – поинтересовался технолог у кого-то наверху. Вскоре по лестнице спустился человек в халате и подал ему ленту самописца. Она тоже заглянула в ленту.
– Ого! Это уже опасно, не так ли? – вырвалось у нее. Ревиньон впервые взглянул на Веру.
– А вы кто? Вы в этом что-нибудь понимаете? – он обратил на женщину недовольный взгляд, но вдруг тон его голоса переменился. – Простите, я вас сразу не узнал! Вы ведь жена Антуана, не так ли? Простите еще раз. Я Симон Ревиньон, кстати, крестник вашего мужа. И еще я был на вашей свадьбе. Как хорошо, что вы пришли, мне нужно с вами поговорить. Но не здесь, вокруг полно народа. Давайте уйдем отсюда. Где ваш автомобиль?
Через пять минут они сидели в авто. Ревиньон вкратце изложил ей суть последних событий.
– Первое время, как только Антуан сел в кресло директора, все шло хорошо. Иначе и не могло быть: его окружали старые проверенные кадры. Но вся эта работа не для него, мадам Вера. Не для него лишь потому, что он художник. Никто об этом не задумался, и в первую очередь, его отец. Марк забыл, не может быть, чтобы он не знал, нет, он просто забыл, что из художника очень трудно, а порой невозможно сделать чиновника. Антуан через полгода начал тяготиться своей должностью, хотя сразу это не очень бросалось в глаза. Он как-то заглянул ко мне в кабинет, и в разговоре, как бы вскользь, спросил у меня, как быть, если ему эта директорская ноша совершенно надоела.
– Эта рутина, дядя Симон, которой совершенно не видно конца, она меня просто заедает. Каждый день я должен что-то подписывать, что-то разрешать, что-то запрещать. Я устал. Нельзя ли как-то по-другому?
– А почему же нет. Возьмите себе заместителя специально для текучки, себе оставьте только финансы. Хотите, я вам подберу кого-нибудь из опытных хозяйственников? – предложил я.
Он задумчиво постоял полминуты, и вышел, не сказав ни слова. Я принялся уже искать кандидата