сказал ей отец, что ты можешь жить сама и содержать семью совершенно безбедно, не утруждая себя никакой работой. Хотя я считаю, нормальный человек не сможет жить полноценной жизнью, не работая. На это способны только извращенцы. Вера согласна с отцом и ей не хочется покидать завод, где только начинает вырисовываться нечто грандиозное. Но больше всего ее беспокоит судьба ее эмигрантской бригады. Ведь получается, она их вытащила из столицы в провинцию, а затем бросила на произвол судьбы? Остается, разве что, содержать их как свою семью. А что – это будет выглядеть просто великолепно: разведенная с ребенком и четыре русских офицера. Ей станут завидовать все вдовы Франции, предполагая, что они, все четверо, вместо одного бывшего мужа! И Вера впервые за последнее время рассмеялась про себя, и ей стало легче. Она из окна кабинета увидела, как Марк Жерюмо вылез из своего лимузина, сделал несколько, как ей показалось, нерешительных шагов и остановился. Это совсем не похоже на ее свекра: обычно этот путь он совершал решительными шагами, заканчивая быстрым, несмотря на годы, взлетом по лестнице. Дверь ее кабинета была открыта, и ей были слышны медленные шаркающие шаги; дышал он тяжело, с присвистом, будто нес на плечах тяжелый груз. С низко опущенной головой Марк остановился на пороге, словно не решаясь войти. И только теперь она все поняла. Старому человеку все это разрушение тяжелее во стократ, чем молодым – сыну и невестке; у них все это может произойти снова и может быть еще не один раз, а у него? У него же такое счастье уже может никогда больше не случиться. Никогда. И она бросилась к нему навстречу, протянув руки. Он сжал ее ладони и, наконец, поднял лицо. На него было жалко и даже немножко страшно смотреть. Слезы не только переполняли его глаза, они катились по горьким складкам возле рта, складкам, которых еще вчера, она точно помнит, не было. Вера готова стать перед этим человеком на колени, хотя вряд ли ему от этого станет легче. Но зачем на колени, она ведь ни в чем не виновата, она до последнего пыталась сохранить этот брак, хотя теперь ей кажется, что он был обречен с самого начала. Слишком скоротечное знакомство, сговор родителей, после которого стали ненужными ухаживания и любовные страдания. Нечто искусственное, и из него ничего не получилось.
