– Преданность своей родине – это сильная черта, и она присуща действительно сильным личностям. Ведь как бывает у некоторых: глядишь, он пламенный патриот своей страны, но только до того момента, пока его там не обидят. И вот он уже в стане врагов этой же страны и готов не только проклинать, но и начать войну со всеми, с кем он только что обнимался. Хотя там все осталось прежним. Русских, вынужденных уйти в эмиграцию, обидели так, что больше не бывает. Отнять дом, семью, близких, имущество, доходы, чины, звания, и все, что только можно вообразить. Лишить возможности вернуться обратно, к дорогим сердцу местам, не позволить упокоиться на той земле, где родился и вырос, где покоится прах твоих родителей. Как можно обидеть больше? – Вопрос Дарте задал, скорее всего, самому себе, и капитан промолчал; обычно сдержанный, шеф сегодня чем-то взволнован, подумал он, а тот продолжал. – У нас есть достаточно сведений, что какая-то часть бывших белоэмигрантов уже поступили на службу в германский Абвер, где их будут готовить к будущей войне. Как вы думаете, Стив, это патриоты какой страны? России или Германии? Представьте себе их выбор. Идти вместе с немцами против России, потому что они ее патриоты, при этом прекрасно понимая, что принесет немецкая нация русскому человеку. Мы не знаем точно, сколько их уже там, но будет еще больше, ибо сегодня самый прекрасный агитатор – это голод и нищета.
По тротуару мимо машины Дарте начинается людское движение; таможня выпускает первые партии пассажиров. Делается это малыми порциями еще и для того, чтобы хорошенько рассмотреть в лицо каждого, выходящего по узкому проходу. По твердому убеждению начальника отдела внешней разведки, именно оттуда, из Африки во Францию, через марсельский порт попадает значительная часть иностранной агентуры. Проход ограничен турникетами на ширину одиночного строя и освещается яркими фонарями. С обеих сторон толпятся встречающие, а также носильщики и таксисты, предлагающие свои услуги, но Стив знает: почти треть из них – это шпики из их ведомства. Сам он