– А вас что, в полёте не кормили?
– Кормили. На выбор – рыба с рисом либо курица с макаронами.
– Оу…
Лев – вегетарианец. Другим он свою философию не навязывает, но если вы сами его спросите, он расскажет, что считает мясоеденье, возможно, самой большой ошибкой человечества.
Вот мы сели за столик, и подходит к нам официантка. На бэйдже её написано «Любовь Пушке».
– Здравствуйте, Любовь, – говорит Лев. – Я буду пасту с томатным соусом.
– А мне, – говорю, – просто куриного бульона.
– Нет, – возражает Лев. – Ему то же самое, что и мне. Тебе нужно хорошо поесть.
Я соглашаюсь, но, когда официантка уходит, спрашиваю:
– Это из-за того, что в бульоне убиенная курица?
– Что? Нет! Я же сказал. Хочу, чтобы ты хорошо поел, это всё.
– То есть, ты не веришь в весь этот вегетарианский бред?
– Вегетарианский бред?
– Ну, о том, что в мясе хранится страх убитого животного.
– Ты всё такой же зануда, – отмахивается Лев. – Речь сейчас не о том, во что я верю…
– Ответь на вопрос, – настаиваю я.
– Ладно. Я не ем зверей и рыб, потому что считаю, что это несправедливо. По этой же причине я не покупаю одежду и обувь из кожи. А что касается тебя, то если ты сам слышал про этот, как ты его называешь, «вегетарианский бред», то стоит ли рисковать в твоём состоянии? Ты боишься собственной тени. Куриный бульон напугает тебя ещё больше.
Со Львом и в хорошем расположении духа трудно спорить, а в депрессии – можно и не пытаться. Любовь Пушке быстро принесла нашу еду. Я вспомнил, что обедать блюдом без мяса гораздо лучше, чем вообще не обедать. Малость полегчало.
– Ну а что насчёт этой ужасной депрессии? – спросил я Льва.
– Ах это. Помнишь, когда-то ты мне говорил, что не веришь в депрессию и не считаешь её заболеванием?
– Помню, – повинился я. – Но я же не знал! Теперь-то я…
– Нет-нет! Я не хочу обвинить тебя. Совсем наоборот. Всё дело в том, что ты был прав.
– Как это?
– Ты был прав. Депрессия – это выдуманное заболевание. Тогда я выдумал её себе, и всё пошло из рук вон плохо. Я тебе не рассказывал. В тот вечер я вернулся домой, и мать попросила меня достать компот с антресоли. Я влез на стремянку и нашёл там не только компот, но и ружьё. С боевыми патронами!
– Может, твой дед охотился?
– В том-то и дело, что нет. Вообще никто из домашних не знал, как оно там очутилось. А на следующий день мне тётка бандеролью прислала «Камеру Обскура» Набокова. Книга была завёрнута в бумагу и перевязана длинной веревкой.
– Та-а-ак…
– И первая мысль, которая у меня возникла, была такой, что мне подарили веревку, на которой я повешусь, – улыбнулся Лев.
– Верю, – сказал я.
– И вот тогда-то я вспомнил тебя с твоим неверием в депрессию, и мне стало кристально ясно: пора завязывать.
– Что, веревку?
– Да