Приоткрыв дверь дома – одного из многих бруклинских кирпичных домов, так похожих друг на друга, – Саймон прислушался.
Матери он соврал, будто идет репетировать перед субботним концертом. Было время, когда мать верила на слово и лишних разговоров не возникало; Элейн Льюис – не из строгих родителей, в ее доме не действует комендантский час. И Саймон, и его сестра спокойно гуляли допоздна, даже в будни. Бывало, засидевшись у Клэри, Саймон возвращался и, отперев дверь своим ключом, падал в постель часа в два ночи. И ни слова против со стороны мамы.
Все изменилось с тех пор, как Саймон побывал в Идрисе, на родине Сумеречных охотников. На две недели он исчез из дому без предупреждения. В гости к Льюисам наведался Магнус Бейн и наложил на мать Саймона заклятие забвения. Теперь она не помнит – по крайней мере, сознательно – о пропаже сына. Зато ведет себя иначе: контролирует чуть ли не каждый шаг, требует, чтобы Саймон возвращался домой в строго оговоренное время. Когда он последний раз вернулся после свидания с Майей, Элейн встретила его в прихожей: сидя в кресле, скрестив руки на груди и едва сдерживая гнев.
В ту злополучную ночь Саймон, еще не войдя домой, услышал дыхание матери. Сегодня до него доносился только приглушенный звук телевизора из гостиной. Должно быть, мама ждет его и смотрит очередной сериал про врачей (которые так обожает). Закрыв за собой дверь, Саймон привалился к ней спиной и собрал силы – предстояло врать.
Питаться с домашними тяжело. Ладно, мама уходит на работу ранним утром и возвращается поздно ночью; Ребекка учится в колледже в Нью-Джерси и домой приходит только ради стирки – замечать странности у нее попросту нет времени. Уходя на работу, мама оставляет на кухонной стойке приготовленный с любовью завтрак, и Саймон по пути в школу отправляет его в мусорный бак. С ужином справиться сложнее. Если мама дома, Саймон гоняет еду по тарелке, притворяясь сытым, или берет ее с собой в комнату – якобы хочет съесть за уроками. Пару раз, желая сделать маме приятное, он впихивал в себя еду, а после потел и блевал в ванной.
До чего противно врать! Саймон жалел Клэри – из-за бремени любви Джослин, самой гиперзаботливой матери, какую Саймон когда-либо встречал. Правда, со смертью Валентина Джослин успокоилась и уже не так докучала дочери опекой. У себя дома Саймон постоянно чувствовал бдительный взгляд Элейн Льюис как немой укор.
Втянув голову в плечи и бросив сумку у двери, Саймон вошел в гостиную. Готовый к самому худшему, он взглянул на экран: предавали животрепещущие новости о ребенке, брошенном в переулке за больницей. Странно, мама терпеть не может новости, они вгоняют ее в депрессию. Впрочем, ничего удивительного: мама уже давно спит; очки лежат на столике, на полу