– Я хочу, чтобы ты оставил ее в покое. Оставил их в покое.
– Кого именно?
– Милу. Настю. Других девчонок. Они не должны повторить судьбу Риты и Алины.
Меня уже начало потряхивать, хотя я пока контролировала ситуацию. Еще чуть-чуть, и сила, которая была больше меня и больше Тимофея, вырвется наружу. Тогда он пообещает мне все, что угодно. И, конечно, выполнит это, но лишь на то время, пока сила будет действовать. Потом он освободится и будет мстить. Мне, девчонкам, всему миру. Потому что невозможно простить того, кто свободно управляет твоей волей.
Тимофей прищурился.
– Вам не все равно? Девчонки не жалуются.
Я впилась ногтями в ладони, чтобы не залепить ему пощечину.
– Никто не заслуживает такого. Никто не хочет такого. Если бы у них был выбор, они выбрали бы жизнь. Тимофей Никольский выбрал бы жизнь. Кира, Аня, Антон, Лера–
– Я понял. Выбрали бы жизнь. – Он закатил глаза. – Не беспокойтесь, Дарья Дмитриевна. Меня эта тема с девочками больше не цепляет.
– Я могу тебе верить?
– Мое честное слово.
Честное слово убийцы и обманщика? Не смешите меня. Но выбора у меня все равно не было.
– Хорошо. Спасибо… Тим.
Он молчал. Я обошла его и стала спускаться по ступенькам.
– Но вы должны мне кое-что обещать взамен! – крикнул он вслед. – А то несправедливо.
Кто бы сомневался, что Тимофей не позволит мне уйти просто так.
– Что именно?
Он смело свесился через перила – вот-вот упадет.
– Будьте осторожны.
Голос тихий, напряженный, взволнованный. Паника толкнулась под ребра.
– Почему?
Он усмехнулся.
– Вы мне гораздо больше нравитесь целой и невредимой.
Под раскаты его хохота я прыгала вниз через две ступеньки. Злость, раздражение, ненависть, оскорбленное самолюбие сражались за первенство в моем сердце. И где-то на задворках, почти незаметно, к этой компании примешивался страх…
Деньги, которые у меня остались после оплаты такси, я отложила в отдельный кармашек, чтобы завтра вернуть Игорю, а домой пошла пешком. Я никуда не спешила. Хорошо было прогуляться по городу, посмотреть на лица жителей, на дома и деревья. Все вокруг дышало спокойствием, как будто все – от людей до природы – дремало перед праздниками, настраивалось на веселье, на долгие каникулы с рождественскими гуляниями, на фейерверки и пузырьки шампанского, на дождь из еловых иголок и терпкий запах мандаринов.
Краем глаза я вдруг уловила что-то знакомое. У дома, привалившись спиной к низенькой ограде вокруг палисадника, сидел Денис. Он что-то читал в своем телефоне, и у него было такое лицо, что люди, проходя мимо, невольно замедляли шаг. Шел снег, крупные редкие снежинки ложились на голову Дениса, руки, телефон – он не замечал ничего. Я остановилась рядом. Под ботинком хрупнул