Мальчик нёсся по полянам, купаясь в росе, он бежал по лесу, по тёплой палой прошлогодней листве. Грязи не было – она бывает только на дорогах. Егор летел по волнам лесного дыхания, пытаясь перекричать трели птиц. Они не обижались – они тоже были счастливы.
Егор не знал, сколько он бегал, но промок весь. Солнце поднялось чуть выше над кромкой леса, пригрело, и одежда мальчика исходила паром, высыхая прямо на нём. С удивлением Егорка понял, что оказался совсем рядом с тем местом, где вчера братья яму рыли в поисках разрыв – корня. За деревьями слышалось тихое бормотание. Егор, как можно тише, подкрался к полянке и выглянул. Рядом с кучей свежевырытой земли сидел маленький старичок. Он подобрал колени к всклоченной бороде, опустив рубаху до самых пят. Рядом на ветке в луче солнечного света, пробившегося сквозь листву, сушились штаны старичка. Он обнял колени руками и прижал к себе лапоть. Второй лапоть плавал в небольшом озерце, которое появилось на месте вырытой ямы.
Старичка этого Егорка знал. Это был Леший. Они, вроде как, даже дружили. Но это, наверное, из-за бабули Егоровой. Ну, он так думал. Бабулю уважали все, и лесные жители и городские. А так Леший с мальчиком и разговаривать бы не стал. Даже на глаза бы не показался. Уж очень он осторожный, как он говорит. Но, на самом деле он трусоват просто. Охает, вздыхает, что люди совсем совесть потеряли. Сорят в лесу, зверушек пугают. А нет бы Лешему воем, да рыком звериным жути нагнать на гостей непрошеных. Ведь он же может, хоть и ростом не больше Егорки. Да и звери лесные ему подчиняются. Но, нет – только охает.
Егора-то Леший издалека заприметил. А как иначе – у него слух очень хороший. Да и птички лесные уже доложили. Только вот сидит старичок и в сторону мальчика не оборачивается. Бурчит и сопит обиженно.
– Я говорю, совести у людей нету, – сказал тихо Леший. – Шастают тут по лесу, ямы роют.
Леший шмыгнул носом и теснее прижал к себе лапоть.
– Я говорю, а ну как зверь какой в яму попадёт.
– И не говори, дядя Леший, – поддакнул Егор, чувствуя себя как-то неловко, ведь посмотреть, а это виновен, что братья яму вырыли.
– А я говорю! Не дело это – хозяйничать без спроса моего, – вспылил тут старичок и пристально так глянул на мальчика из-под нахмуренных бровей. – Я говорю, леший я, али нет?
– Это точно – неправильно, дядя Леший, – промямлил Егорка виновато, понимая, что старичок знает, по чьей указке яму рыли.
Тут и лисичка из-за кустов выскочила, та, что котомку Егоркину приволокла. У, предательница.
– Так мы это,… не подумавши.
– Зарыть надо, – отрезал Леший, а то в лес боле не пущу. И бабке твоей пожалуюсь.
Ну, жаловаться он конечно не будет. Это Егор знал наверняка. Леший хоть и вредноватый мужичок, тем более обиделся, но с понятиями. Сам-то молодым, да глупым тоже, небось, был.
– Да, понял я, зарою.
– А я говорю, потом закопаешь, – оттаял Леший. – Нечего, я говорю,