Эванс вышла наружу и глубоко вдохнула воздух улицы. После душных и прокуренных подсобок клуба только он смог заставить рвотные позывы отступить. Ей казалось, что она спит и видит кошмарный сон, и никак не может проснуться. Слишком долгим был этот кошмар. Слишком долго она спала. Слишком громко мяукала эта долбаная кошка. Все в этом городе было для нее слишком. Настало время просыпаться.
Она шла словно на автомате, не разбирая дороги. Ноги привели Эванс на старый пирс на берегу реки Нордэм, где было ветрено и спокойно. Здесь никогда не бывало людей, даже днём, а сейчас было около полуночи. Эванс подошла к краю пирса, где старые перила проржавели и отвалились, повиснув, словно сорванная паутина. Посмотрев вниз на темную воду, она бросила сумку на землю, сняла пальто и прыгнула в реку. Ей давно пора было проснуться от этого кошмара, пусть теперь он снится кому-то другому.
Принц и Золушка
Ясным ноябрьским утром яркое Солнце поднималось над Гудзонским заливом, освещая первыми лучами едва подернутую легкой рябью морскую гладь и темнеющие скалы на побережье. Солнечные лучи медленно и настойчиво тянулись к макушкам деревьев на высоком скалистом берегу и огромному дому из белого камня на чёрных скалах, выделявших на их фоне статным монолитом. Красоту этих мест нельзя было недооценить по достоинству, и одна из первых семей шведских колонистов, приплывших к берегам Нового Света, осознала это раньше других, выбрав именно это место для основания своего первого дома, ставшего в последствие их родовым поместьем Пэлисейдс.
Соленый морской бриз проникал днем в жилые комнаты, наполняя их запахом моря. Солнечные лучи освещали дом на протяжении всего светового дня, и если с востока в окна заглядывал багряно-красный восход, то окна комнат западного крыла особняка были обласканы последними лучами алого заходящего Солнца, заглядывавшим в комнаты перед тем, как исчезнуть за горизонтом. Столь живописная картина во все времена вдохновляла множество художников, писавшие полотна пейзажей поместья Ларссонов в разные сезоны года, украшавшие сейчас стены комнат фамильного особняка и ставших одним из достояний художественной культуры города.
Утренний свет лился в одну из хозяйских спален, окна которой выходили на восток. Свет проскальзывал в плотно зашторенное окно сквозь мелкие щели занавесок и создавал причудливые узоры с неповторимой игрой цветов и красок всевозможных оттенков на стенах и потолке комнаты. И очень жаль, что обитатель этих покоев не мог в полной мере оценить всей красоты недавно взошедшего над гладью воды залива Солнца. Адам Ларссон – первый наследник семейства, отсыпался после ночных похождений, позволявших ему сбросить накопившееся напряжение в целях сохранения душевного равновесия после долгих рабочих будней в офисе компании.
Сегодняшним утром Адам проснулся в прескверном настроении и с дурным предчувствием грядущей беды. Его ночные похождения выбивали из привычного режима сна, расплатой за это становилась жуткая мигрень от недосыпания и испорченное