Застыла, вспомнив другой мой кошмар.
Тот мужчина с окровавленными дхоти, руками и лицом… он что-то сказал во сне, смотря на меня и на мужчину, стоявшего со мной рядом. Сказал – и после я страшно испугалась. И браслет из плодов рудракши вдруг лопнул на руке мужчины, стоявшего возле меня. Плоды священного дерева, плоды драгоценные посыпались с оборвавшейся нити в грязь. У ног стоявшего на коленях Поллава. И мужчины, стоявшего возле меня.
Ведь тот мужчина из прежнего кошмара – это Поллав!
«Это его кровь» – прозвучал внутри меня отчаянный голос.
Это… это было наше прошлое? Или наше будущее?..
Но… если мы уже были знакомы в прошлой жизни…
Сердитый Поллав ступил ко мне. И Садхир поднял руку, заслоняя меня ею от старшего брата.
Старший брат… он умрёт?.. Или… и на нём была чужая кровь?.. Но чья?.. Или… он умер когда-то из-за нас? Поллав… в прошлой жизни умер из-за нас с Садхиром?.. Но… теперь он – старший брат Садхира, а я – их жена. Их двоих.
Шумно выдохнул Мохан.
Нет, теперь я жена их троих. Но… почему?.. Почему?..
Или, всё-таки, видение с окровавленным Поллавом – это видение будущего?
Обхватила голову дрожащими руками. Эти видения воистину ужасны! И почему они начали преследовать меня?.. Почему?!
– Ты напугал её, – сердито сказал вдруг Садхир.
– Я?! – возмутился глава семьи. – Да что я-то сделал?! Разве я плохо заботился о ней?! Я взял её женою! Ту, на которой никто жениться не хотел! Я сам договаривался об обрядах и оплате. Я покупал ей украшения и одежду. Я…
– Мы, – тихо произнёс Мохан, грустно смотря на меня.
Значит, его доля тоже была и в подготовке, и в нарядах. Теперь он обиделся, что я так поступила с тем, что было куплено и устроено на его деньги.
Снова опустила взгляд. Мне противен был Поллав, когда вспоминала об этой ужасной ночи. Но перед младшим мужем, который тоже старался, тоже стало вдруг совестно. Хотя… какой будет моя ночь с ним? Он тоже упрямый, как и старший брат. И тоже любит, чтобы потакали его желаниям. Мне страшно подумать, что и болтливый и дружелюбный Мохан станет таким… ужасающе резким…
Глава семьи шумно выдохнул, однако исправился:
– Мы. Мы все трое сложили наши деньги, которые заработали. Которые копили, – мрачно взглянул на меня: – Что мы сделали не так? Мы заботились о ней и до свадьбы. И собираемся заботиться и впредь. Зачем топиться-то? Скажи, Кизи!
Я молчала. Мне всё-таки стало совестно от его упрёков. Всё-таки, только они решились меня взять в свою семью, да ещё и женой. Хотя и решили делить одну на троих. Хотя только из выгоды. Но… нет, всё же, это обидно, вспоминать, что никто из них меня не любил. А что Мохан шумиху развёл ночью перед свадьбой, так он, наверное, просто пожадничал. Капризничал. Чего не скажешь о Садхире, быстро смирившимся с условиями старшего брата. Да и Поллав как-то готов был делить меня с братьями, по очереди. Но мне обидно, что они придумали использовать меня по очереди. Да и от равнодушия Садхира мне больно. Ведь