– Я же говорю, пожарный! – заикаясь от смеха, веселился Литвин.
Все еще не до конца придя в себя от такого резкого пробуждения, Валентин вертел головой в попытке сориентироваться. Поезд стоял, за окном было темно, только вокзальные фонари освещали перрон.
– Самара, братан! – громко сообщил Литвин.
– И что? – вытаращил на него глаза Валентин.
– Пойдем, подышим, а то здесь сдохнуть можно. Я думал, ты уже преставился. Как можно тут спать? – потащил Валентина за рукав на улицу Сергей. Только оказавшись на перроне, Валентин понял, насколько был прав товарищ. От свежего воздуха закружилась голова, и ноги предательски подкосились. Литвин подхватил чуть не упавшего сослуживца под руки.
– Тихо, тихо, тихо, – скороговоркой застрочил он. – Стоять! Смотрю, лежишь на спине, бледный весь, как покойник, – продолжил он. – Ну, думаю, так не пойдет, надо тебя на воздух, хотел сначала в тамбур вытащить, а тут Самара как специально. Вот и растолкал тебя. А то сдохнешь, с кем я Кремль тушить буду?
– Спасибо, – на выдохе сказал Валя.
– На здоровье, – затягиваясь сигаретой, ответил весельчак. И тут же переключившись на пробегающую мимо бабку с пирожками, начал с ней торговаться:
– Почем щенята, мать? – огорошил он ее вопросом.
– Какие щенята, сынок?
– Да те, из которых ты этих пирожков настряпала.
– Типун тебе на язык с меня ростом! – зло плюнула под ноги Сергею бабка.
– А что, с котятами, что ли? – не унимался тот.
– С картошкой по цене котят, – ответила бабка, судя по всему, привыкшая к постоянным шуткам пассажиров.
– Ну, тогда десять штук давай по цене за девять, – доставая рубль, торговался Сергей.
– Держи, милок, – развернув одеяло, закрывающее сумку, начала передавать Литвину пирожки бабка.
– Дались тебе эти пирожки, – когда торговка отошла к соседнему вагону, сказал Валя.
– Скучно, – бросил Сергей, закуривая второю сигарету.
Состав вздрогнул, лязгнув сцепкой.
– Перецепились. Пошли, а то в армию опоздаем, – поднявшись на ступеньки вагона и отбрасывая окурок, позвал Сергей Валю.
Валентин проводил взглядом дугу, описанную красным угольком окурка, вдохнул полной грудью и начал подниматься вслед за Сергеем. После пропитанного креазотом, но все равно свежего воздуха перрона в вагоне дышать было решительно нечем. Запахи еды, перегара, вспотевшей одежды перемешались в некую субстанцию, которую при желании можно было увидеть и даже потрогать. Едва зайдя в вагон, Валентин, тут же вышел обратно в тамбур и раскрыл дверь в надежде хоть маленько проветрить. Поезд медленно катил по Самаре. Пытаясь разглядеть город, Валентин прижался головой к стеклу, но кроме череды огней ничего не было видно. Въехали в промзону, потянулись бесконечные заборы. Закрыв за собой дверь, Валя пошел в купе. Отоспавшиеся за день призывники вовсю гуляли, в этот водоворот праздника