Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век (1914–1991). Эрик Хобсбаум

Германией в том же году, и немецкая оккупация того, что от нее осталось, в марте 1939 года (за чем последовала оккупация Албании Италией), а также притязания Германии на польские территории, которые фактически и привели к началу войны. Можно упомянуть еще об одной группе ключевых негативных событий: провал мер, предпринятых Лигой Наций против Японии, отсутствие действенных шагов против Италии в 1935 году, неспособность Великобритании и Франции должным образом отреагировать на одностороннее расторжение Германией Версальского договора, и в особенности на повторный захват ею Рейнской области в 1936 году; отказ этих стран от вмешательства в Гражданскую войну в Испании (“политика невмешательства”), провал их ответных мер на оккупацию Австрии, уступки шантажу Германии в отношении Чехословакии (Мюнхенское соглашение 1938 года), а также отказ СССР от дальнейшего противостояния Гитлеру в 1939 году (пакт Гитлера – Сталина в августе 1939 года).

      И все же, хотя одна из сторон явно не желала войны и делала все возможное, чтобы ее избежать, а другая прославляла ее и, как в случае Гитлера, активно к ней стремилась, ни один из агрессоров не хотел той войны, которая в итоге получилась, в тот момент, когда она все‐таки началась, и с теми врагами (по крайней мере, с некоторыми из них), с которыми пришлось воевать. Япония, несмотря на влияние военной машины на ее политику, несомненно, предпочла бы добиться своей цели – создания восточноазиатской империи – без мировой войны, в которую она оказалась втянутой только потому, что в нее вступили США. Какой войны хотела Германия, когда и против кого она собиралась воевать – все эти вопросы по‐прежнему остаются спорными, поскольку Гитлеру не было свойственно документировать свои замыслы. Тем не менее две вещи нам ясны. В его планы не входила война с Польшей (поддержанной Великобританией и Францией) в 1939 году, а та война, в которую все в конце концов переросло – не только против СССР, но и против США, – была воплощением худших кошмаров каждого немецкого генерала и дипломата.

      Германии (как впоследствии и Японии) молниеносная наступательная война нужна была по тем же причинам, что и в 1914 году. Совокупные ресурсы потенциальных врагов каждой из этих стран, если их объединить и скоординировать, были неизмеримо больше, чем их собственные. Кроме того, ни Германия, ни Япония никогда серьезно не готовились к длительной войне и не делали ставку на новое оружие с длительным сроком производства (англичане, напротив, зная о превосходстве противника на суше, с самого начала вкладывали деньги в дорогостоящее и технологически сложное оружие, планируя долгосрочную войну, в которой они и их союзники должны опередить противника в производстве современного вооружения). Японии, в отличие от Германии, удалось избежать столкновения с коалицией противников, поскольку она не принимала участия ни в войне Германии против Франции и Великобритании в 1939–1940 годах, ни в войне против России после 1941 года. В отличие от всех остальных держав, она столкнулась