То, что происходило с ними в последующие полтора часа запомнилось Ермакову плохо, потому что с того момента, как Клим снова повёл машину через лес, Ермаков, как это бывало у него всегда в минуту реальной опасности, вдруг стал воспринимать окружающее лишь как набор связанных между собой задач.
Когда через полчаса движения вглубь леса, Ермаков вдруг почувствовал в воздухе горелый запах, он немедленно отдал группе приказ приготовиться к штурмовым действиям. Но возле небольшого самолёта, упёршегося носом в край заросшей кустарником прогалины, не было поисковой группы противника. А люди, летевшие в самолёте, никуда не ушли – один, укрывшись от дождя лётной кожаной курткой, стоял у самолёта, второй сидел в кабине на пассажирском сиденье за креслом лётчика.
Немцы радостно замахали руками, увидев венгерских союзников в выехавшей из леса машине. Обер-лейтенант люфтваффе пошёл навстречу вышедшему из машины Ермакову.
–Идентификация! – неожиданно для Ермакова произнёс лётчик. – Позывные майора Райхеля!
–Не знаем никаких позывных! – с обидой проговорил Ермаков по-немецки с венгерским акцентом. – Мы из Рубежного. У меня приказ командира 7-й венгерской пехотной дивизии проверить, что случилось с упавшим самолётом.
–У нас свои правила, господин майор. Согласно инструкции обращения со сверхсекретными документами, офицер, их перевозящий, может общаться только с лицом, которому сообщён идентификационный пароль.
Ермаков непонимающе уставился на люк самолёта.
–И что нам тогда делать?
–Прошу сообщить о нас в ваш штаб. Наверняка там уже знают, где находятся немецкие поисковые группы, которым сообщён пароль. А вашим людям прикажите взять самолёт под охрану.
Вдалеке явственно послышался шум нескольких моторов.
–Ну вот, ваша помощь нам, видимо, не понадобится, – сказал лётчик.
Ермаков с сожалением пожал плечами и кивнул Климу.
Коротким точным ударом тот всадил нож в грудь обер-лейтенанта и сразу же бросился к самолёту. Пилот, на лице которого застыло удивлённое выражение, упал вперёд, прямо на Ермакова, которому пришлось отшагнуть в сторону.
В этот момент из кабины самолёта раздалась автоматная очередь. Клим охнул и осел на землю. Позади Ермакова кто-то зло вскрикнул, но тот даже не оглянулся. Одну за другой он всаживал пистолетные пули в кабину. Раненый в руку немец выронил автомат, но тут же в другой его руке появилась граната на длинной рукояти.
–Огонь по кабине! Он сейчас уничтожит документы! – закричал Ермаков, пистолет которого был пуст.
Офицер уже срывал кольцо с конца деревянной рукояти, что-то бессвязно крича разведчикам через разбитое окошко самолёта. Но он не успел. Сразу десяток автоматных пуль впились в кабину, не менее половины из них ударился в немца.
В лесу протяжно завыла сирена. Ермаков вспрыгнул на подножку кабины и выхватил портфель из-под локтя мёртвого немца. Портфель оказался заперт и опечатан – это означало, что документы из него никто не вынимал.
Затем