Это всего лишь пранк. Ивн Он

получается совместное выполнение внеурочных заданий, с перерывами на “чай”. Они уже начинались готовиться к сессии по общим предметам, для них это было вообще пустяками, они оба вели конспекты, а что-то дополнительное находили в интернете и друг другу пересказывали. Но не за горами была следующая размолвка. Были первые числа декабря. На этот раз встреча запрограммирована на стэнд ап вечеринке, и компания собиралась из друзей Дани и Юры. Как обычно, по их негласной традиции, депозит был внесён за самый крутой столик. На этот раз их всего было шестеро, Даня тоже был с подругой, и был ещё Генка Шуман, с которым Даня недавно случайно встретился после долгого неведения. У него по-прежнему были длинные волосы, но теперь они были захвачены в хвост, его миловидные черты лица скрипача стали более резкими, костюм он сменил на джинсу, и запястья были объяты браслетами с клёпками. Его подруга, Дженис смотрелась под стать. Когда они сели за столик, она сняла джинсовку, на ней оставалась майка топ, которая в полной мере позволяла разглядеть её татуировки на обеих руках с переходом на спину.

      Поначалу Настя с воодушевлением отнеслась к предложению сходить на стэнд ап концерт. Но вот он закончился… Друзья расходиться не собирались, в другом зале включили музыку, вечер продолжился, сидят обсуждают, а Настя в смятении. Ведь зал смеялся, все за её столиком смеялись, Юра смеялся, а ей не смешно было. Один рассказывал, о том, как он “дрочит”, и что после этого у него в голове просветление, и вот бы так все делали, то жили бы без напряга. Ещё он рассказывал, как его один друг решил заняться этим в парикмахерской, дурак. То есть он в чём-то обвинял друга, назвав дураком, а Настя никак не могла понять, в чём разница между тем, чтобы выдавать такое в парикмахерской и рассказывать “об этом” со сцены для большого количества народу. То есть для неё-то, конечно, разница есть, она бы предпочла послушать этого комика, чем быть парикмахером из его рассказа, но вот послушать всех выступавших сегодня или стричь незнакомца…, она бы задумалась. Так как за ним выступала девушка, которая рассказывала, что не нужно сосать за зажигалку, намекая на то, что сосать лучше за ай фон. Ни разу не упомянув, что это лучше делать по любви или хотя бы по взаимному желанию. Другая сетовала на то, что её любовники неправильно делают кунилингус, что пыталась заставить их смотреть “порнушку”, чтоб они чему-то научились, но после просмотра они отворачивались к стенке и засыпали. Зал смеялся.

      Следующий рассказчик поддержал тему порнографии. Он высмеивал тех, кто, по его разумению, до сих пор делает “охуевшее выражение лица”, когда слышит о порнухе и говорит: “Что? Порнуха? Ай-яй-яй, как не хорошо!”. При этом он изображал акт онанизма этими людьми, имея ввиду то, что все, кто выражает осуждение порнографии, сами используют её. Апогеем был комик, странное название для этого человека, даже Настя про себя называла его просто “мудаком”. Он рассказывал всё про то же, но с использованием различных игрушек, а в какой-то момент юмор должен был заключаться