Протиснувшись через утренние городские пробки, таксист высадил меня у знакомого входа в парк. Людей вокруг почти не было – мне попадались лишь редкие мамы с колясками, да собачники, выведшие своих питомцев на прогулку. Почти бегом пронесшись по той же тропинке, что и накануне, я снова вышел хорошо знакомую на поляну.
Теперь, при свете дня, она выглядела иначе. Большое бурое пятно крови отчетливо проступало на сухой земле, в том месте, куда упала сраженная выстрелом Алиса. Но куда делось тело?
Я осмотрел поляну, заглянул в кусты. Если бы труп нашли полицейские, то тут наверняка остались бы следы – но вокруг не было ровным счетом ничего примечательного.
Могла ли она выжить?
Исключено.
Логическое умозаключение намекало лишь на одно: тот, кто убил Алису и вырубил меня, заодно куда-то дел и её мертвое тело. Но зачем?
Вопросов становилось всё больше. Надо было действовать, делать хоть что-то – но я в ступоре стоял на залитой летним солнцем поляне, не зная, в какую сторону двигаться дальше.
– Что же за чертовщина происходит, Алиса? – спросил я то ли у себя, то ли у мертвой подруги.
Немного поразмыслив, я направился прочь из парка. В голову пришла только одна идея – обыскать комнату Алисы в студенческом общежитии. Именно там она жила последние несколько лет, а значит где ещё было искать хоть какие-то объяснения всего случившегося?
Серое панельное здание общежития находилось неподалеку. У входа, как всегда, крутились местные постояльцы, которые смерили меня недружелюбным взглядом. В общежитии жили, в основном, иногородние студенты нашего университета, прибывшие на учебу из разных уголков страны.
До сих пор не знаю, почему Алиса решила жить именно здесь. Она неплохо зарабатывала лаборанткой у профессора Селуянова и вполне могла позволить себе поселиться в отдельной, пусть и не очень просторной, квартире.
Я зашел внутрь и, молча кивнув хорошо знакомому охраннику Михалычу, дежурившему на проходной, прошел через скрипящий турникет. По правилам ему было запрещено пускать внутрь посторонних людей – но у нас с Михалычем была финансовая договоренность: раз в месяц я платил небольшую сумму, а он закрывал глаза на мои визиты к Алисе.
Понятное дело, бывал я у неё нередко.
Старый обшарпанный лифт поднял меня на седьмой этаж. Я прошел по длинному коридору, поймав по дороге недовольный взгляд проходящего мимо жителя – явного уроженца одной из северокавказских республик. Дойдя до нужной двери, я без стука открыл ее – эту дверь никогда не запирали – и нырнул в предбанник жилого блока.
Каждый блок в здании общежития состоял из двух комнат с общей прихожей, ванной и санузлом. Обычно в комнате жило по нескольку человек, но Алисе такой расклад не понравился.
Как всегда – всё решили деньги. За отдельную неофициальную плату Алиса договорилась с комендантом здания, чтобы в её блоке