День ананаса. Елена Нигри

сна.

      Я ныряю как в детстве,

      обжигаюсь слегка,

      мне такое соседство

      суждено на века.

      О светлейшее чудо,

      о чистейший из всех,

      рассыпайся повсюду,

      мой возлюбленный снег!

* * *

      Стояли белые стога,

      почти как луны,

      белели полночью снега

      светло и юно.

      крошилось небо по утрам

      крупою манной,

      ложилось кошкою к ногам

      надеждой странной,

      что вот растает снег, и ты,

      презрев убытки,

      придёшь из дальней долготы

      моей открытки

      и станешь явью, а не сном,

      дыханьем, речью.

      пусть не сейчас, пускай потом,

      я не перечу.

      но дни проходят чередой,

      снега не тают,

      и только птицы за водой

      ко мне слетают…

* * *

      Снег почернел от февральских чернил,

      прячутся галки от ветра колючего,

      мчится трамвай – Чистопрудный простыл –

      мчится двуглавой змеёю гремучею.

      тают сугробы, как корабли,

      и в ручейки превращаясь весенние,

      лодки уносят, что спят на мели,

      и от зимы устают, посеревшие.

      лишь воробьи – что им снег, что зима?

      перезимуют, как бомжики малые,

      и зачирикают – скоро весна,

      скоро весна – как всегда, небывалая!

      с воздухом этим, что можно глотать,

      трогать руками и плыть меж вокзалами,

      только бы март – не проспать, не проспать –

      там – меж Москвой и Вязёмами Малыми…

* * *

      здесь, кажется, весна, а я ещё с зимою,

      ещё играть в снежки, и падать, и скользить –

      который нынче век, куда идти с сумою?

      как сладить мне с хандрой – других не заразить?

      иду, не чуя ног, друзей не узнавая:

      мы катимся опять в такой дремучий ад,

      куда же ты, куда, земля моя родная,

      как Лотова жена, не оглянись назад!

      там всюду лагеря, там флаги цвета крови,

      шаг в сторону – арест, и пытки, и суды,

      смотри не заразись, болезнь, что хуже кори,

      молись, чтоб уцелел от этакой беды.

      о Боже, света дай – душа во тьме стенает,

      ей без Тебя не быть и ран не врачевать,

      пошли Иеремий, дай нового Исайю,

      чтоб верить и любить, и в жизни устоять…