– Кто вы? – Пациент затих, сидя на полу и опершись спиной на стоящую рядом кровать. – Я голос ваш знаю. Слышал много раз. Где я вас слышал, где?
Померанцев подхватил Алексея под мышки и довольно легко посадил на кровать, подперев подушками. «А ловко у меня получилось. Одним движением, как перышко!» – удовлетворенно подумал он.
– Да где ты, мил человек, Ивана-то Петровича слышать мог? Ты ж спал все это время, – встряла в разговор подоспевшая Аннушка.
– Я? Спал? – перевел глаза на медсестру Алексей и расстроенно замотал головой. – А вы кто? Я ничего не помню. Перед глазами плывет… как в тумане. Где я? А мама, батя где? Маша на работе? А Сережка? Сережка в садике? Кто его заберет? Сегодня же четверг у нас?
– Суббота, – машинально ответила Гаврилова.
– Суббота? – недоуменно поднял на нее глаза Карпунцов. – А вы не обманываете? Я же помню. Четверг сегодня… Ну скажите же, что четверг…
– Да какая разница, – Померанцев решил, что сейчас лучше увести разговор в сторону от деталей, – четверг, суббота… Алексей, вы просто болели некоторое время. Вот в больнице сейчас, лечитесь, теперь уже выздоравливаете.
– Да, да, я помню. – Карпунцов усиленно начал тереть лоб ладонью.
«Странно, почему я не замечал раньше, – с удивлением подумал Иван Петрович, – за все эти шестнадцать лет мозоли на ладонях никуда не пропали. Руки тонкие стали, мышц почти не заметно, а мозоли остались». Померанцев силился вспомнить профессию пациента и не мог: «То, что Карпунцов был рабочим, – это да. Но вот каким? Станочником на заводе? Вроде нет. На стройке работал? Надо сейчас его историю болезни срочно перечитать, там и анкетные данные подшиты».
– Мама моя где? Батя? Манюська с Сережкой? – Алексей продолжал обводить взглядом всех троих, мучительно всматриваясь в лицо каждому.
– А сегодня в больнице неприемный день, – очень просто и естественно отреагировала Лена, и Померанцев, с благодарностью взглянув на нее, удивился, что такая банальная версия ответа не пришла ему самому в голову.
– Они завтра придут? Курить хочется, – с искренней, как у ребенка, надеждой в голосе спросил Алексей.
Померанцев вовремя заметил начинавший открываться рот Аннушки и запретительно покачал ей указательным пальцем. Он побоялся, что медсестра сейчас скажет Алексею про отца.
– Нет, завтра не смогут, – Иван Петрович старался говорить как можно мягче и успокоительнее, но чувствовал, что до конца у него не получается, – вы же не в Меженске сейчас, а в Светлоярске, в областной больнице. И курить в клинике запрещено, так что пока без табака поживете.
– В областной? – удивился Карпунцов. – Что со мной? Я помню, ангина была, сильная очень. Помню,