Но не успел я сделать нескольких шагов, как почувствовал, что с ногами снова творится неладное. Они по-прежнему гудели, но теперь свинцовая тяжесть начала тянуть их куда-то назад и влево, будто сместился центр притяжения Земли. Я глянул под ноги и обомлел – находясь в тени здания, я, тем не менее, отбрасывал чёрную куцую тень, которая тянула меня вбок и назад. К счастью, прохожие пока не обращали на неё внимания, и я побыстрее выскочил на солнце. Но и здесь вид тени меня не обрадовал – она была гораздо темнее, чем у остальных людей.
Забыв о предосторожности, я поймал такси и поехал в отель, по пути искоса поглядывая на свою флуктационную ауру. Аура изменилась – поблекла, стала практически незаметной и мерцала в такт колебаниям тени. Это уже вообще чёрт знает что! Много слышал легенд о трансформациях хронеров, угодивших во временной разлом, но ни в одной из них не говорилось о тени.
Расплатившись с таксистом, я выбрался из машины и наткнулся на недоумённый взгляд швейцара, предупредительно распахнувшего дверцу.
– Неприятности? – вежливо поинтересовался он, глядя на мой пиджак.
– Всё о’кэй, Том! – жизнерадостно заверил я, сунул ему в руку пять долларов и поспешно скрылся в дверях отеля. Парадный вход освещался солнцем, и вряд ли швейцар успел обратить внимание на мою необычно чёрную тень.
Лифтом я пользоваться не стал по той же причине, что и в северной башне Всемирного торгового центра, и пошёл по лестнице. Ног под собой я не чувствовал, и подъём на пятый этаж оказался мукой мученической – быть может, тяжелее, чем спуск по ступенькам с девяносто девятого этажа. И пока я, скрежеща зубами, поднимался, перед глазами стоял образ женщины с подвёрнутой ногой на лестничной площадке между восемьдесят шестым и восемьдесят седьмым этажами южной башни Всемирного торгового центра. Теперь я её понимал. Хоть волком вой – никто не поможет. Как аукнется, так и откликнется…
Когда я ввалился к себе в номер, то был уже никаким. Запер дверь, упал в кресло и минут пять пребывал в прострации, пока взгляд не сфокусировался на бутылке минеральной воды, оставшейся от позднего ужина. Я приложился к горлышку, и только тогда понял, что гортань у меня пересохла, а организм практически обезвожен. Не отрываясь, выпил бутылку до дна, и в голове немного прояснилось. И представить не мог, что у меня столь слабые нервы – во время акций навидался такого, что, казалось, ничто не может вывести из равновесия. Однако до сих пор беда касалась других, а когда затронула меня, выяснилось, что никакой я не супермен с железными нервами, а обычный человек. Трусливый и мнительный.
Кряхтя, как старый дед, я встал с кресла, стянул с себя пиджак, бросил на кровать, и только тогда осмелился посмотреть на свою новую тень. Она лежала у ног неподвижным чёрным комком и казалась объёмной. Будто затаившийся зверёк.
Ноги гудели, будто чугунные, и на самом деле могли оказаться свинцовыми, деревянными, а то и поросшими шестью, с козлиными копытами. Я