– Прекрати орать. – Монах, смотревший в окно, точнее, это отверстие под потолком было окном столетия назад, сейчас оно просело и оказалось под землей.
– Ты не в том положении, чтобы приказывать, еретик… – Ляпнул послушник и тут же пожалел.
Стижиан повернулся к нему лицом и медленно встал. Послушник не был обучен не только манерам, но и умению держать себя в руках, а когда высокий и плечистый мужчина, с длинными взъерошенными волосами и бледным лицом, с красными глазами, словно у бешеного волка, движется на тебя медленно и грозно, и при этом ты знаешь, что он – сильнейший монахов в истории Храма Сияния, волей неволей начинаешь пятиться, ощущая ужас, холодом сковывающий внутренности.
– Простите, я…
– Умолкни.
И он умолк. Послушник хотел было связать монаху руки, но тот посмотрел на него усталым взглядом, и Меин понял – бесполезно.
Толпа на площади Дакарра встречала Стижиана словно знаменитого актера. Кричали, визжали, свистели, даже не задумавшись о том, что на эшафот вывели монаха. Личность, часто почитавшуюся святой.
Вдалеке, там, где начинался торговый ряд, стояли Гарет и её мать, Мусиль, утиравшие слёзы.
Шестеро лучей выстроились на балконе своего чернокаменного храма и взирали на происходящее свысока. Лишь Рьюдо, знавший, что за его спиной стоит мастер Визы, смутно догадывался о том, кого они сегодня старательно хоронили.
Её ученик приближался к незримому инквизиторскому огню, и с каждым его шагом цвет пламени переходил из бесцветного сначала в видимый, а через мгновение налился изумрудным светом, источающим тонкий звон. Это лишь убеждало казнителей и толпу в правильности и необходимости происходящего. “Демон!”, кричали они.
Визы окинула взглядом площадь и увидела стрелков, стоящих на стенах, башнях и на крышах. Наверняка Рьюдо знает о способностях Стижиана восстанавливать своё тело, но сейчас монах всё ещё находится под действием негаторов, высосавших с десятую его сил. Если он попытается бежать, его расстреляют, и Визы не была уверенна, что быстрые медитации, которым она его обучала, помогут ему избежать снарядов. Он должен идти в огонь, ведь пламя…
– Мы ещё увидимся, Стижиан. – Проговорила мастер Визы, исчезая.
Рьюдо услышал слова, произнесённые за миг до того, как сердце монаха остановилось, и город Ринель охватила вспышка изумрудного пламени, но перед этим…
Крест на запястье Стижиана раскалился и алыми каплями упал вниз. Но монах не ощущал почти ничего, лишь щекотливые потёки оплавленного металла: огонь не жег его, они будто не ощущали друг друга.
Изумрудные языки пламени инквизиторского костра прожигали поленья и сено, но не ранили монаха, лишь обращали в пепел его одежду. Стижиан, пусть он был вымотан и хотел лишь одного – спать, ухмыльнулся. Пламя не ранило