Не буду даже описывать этот сумасшедший поход. Только французы способны себя так истязать, да еще за собственные деньги. Мне такая форма отдыха была совсем не понятна, к тому же, как городскому жителю, было ужасно тяжело пройти все 34 километра пешком, но зато красота видов и веселая компания, распевавшая французские песни, помогали преодолеть препятствия.
Перед отъездом в Париж Полин ворвалась в мою комнату и начала, почти рыдая, уговаривать меня остаться, а она поедет вместо меня с Маню. Что я ей могла ответить? Мне было ее очень жаль, но ведь у нее маленькая дочь, симпатичный муж, приятный домик, может, она все-таки передумает?
Самое ужасное, что с Маню в поезде случилось примерно то же самое. Было так странно видеть, как этот большой, нескладный мужчина вдруг начал плакать при отходе поезда.
– Ну что ты? – испугалась я.
– Я все еще люблю ее, – признался он.
– Возьми себя в руки, – отреагировала я. – Ты читал «Анну Каренину»?
– Нет, а что? – спросил сбитый с толку Маню.
– Вот возьми и прочитай, там почти такая же ситуация. А сейчас попробуй поспать, через два часа мы уже будем в Париже.
Через несколько дней Маню, как всегда после работы, заглянув в мою (свою то есть) квартиру, заметил радостно за ужином:
– Спасибо тебе, кстати.
– За что? – удивилась я.
Он молча достал из портфеля «Анну Каренину».
– Прочитал – полегчало? – осведомилась я.
– Угу. Давай ты будешь моим частным психологом, – попросил он.
– Давай, – согласилась я, – Ты ешь пока.
На следующие выходные ко мне из Лондона приехала подруга-англичанка, и это как-то разрядило накаляющуюся атмосферу. Почему накаляющуюся? Ну, все-таки мужчина и женщина (уже причина) каждый день встречаются, вокруг весна, оба свободные. Моя подруга сразу это заметила:
– Послушай, он на тебя так смотрит, разве ты не чувствуешь?
– Никак он особенно не смотрит, – успокаивала я ее. – Не придумывай.
– Нет, ну все-таки, – отвечала она, несколько задетая. – На меня он так не реагирует.
– Я его русской кухней приворожила, – смеялась я.
Шутки шутками, но незаметно для себя с каждым днем мы становились все ближе.
Больше всего, как ни странно, я любила тихие вечера, когда мы никуда не ходили, а сидели дома. По закрытым ставням уютно шелестел дождь, Маню постукивал клавишами компьютера, я, поджав ноги, сидела в углу дивана и читала словарь. Было очень хорошо и спокойно. Трудно поверить, но из всего парижского разнообразия впечатлений это самое любимое. Дождь, и мы сидим дома,