Вообще, арабы, с тех пор как развилось у них литературное образование, отличались любовью к изящным книгам. У них образовалось много искусных каллиграфов, имена которых иногда сохраняла история, и списки которых пользовались заслуженной известностью на всем Востоке. Калиф Осман, третий преемник Магомета, занимался собиранием в одно целое разрозненных частей Корана; сверх того, он счёл своей обязанностью собственноручно написать несколько копий этого произведения. Эти экземпляры, числом четыре, были разосланы калифом по важнейшим городам мусульманской империи, где и сохранялись с величайшей тщательностью. Одна из этих драгоценных рукописей хранилась в Дамаске, другая в городе Марокко. Третья, посланная в Египет, находилась в числе сорока экземпляров Корана, заключённых в ящики жёлтого шёлка, которые султан Кансур-Гури приказал носить за собой, как талисманы, во время кровавой битвы, в которой Селим I (1516 г.) раздавил могущество мамелюков. Эти священные книги были потоптаны ногами и погибли в беспорядке и панике, следовавшей за поражением.
Все города мусульманского владычества имели свою библиотеку. Но многие причины способствовали уничтожению или рассеянию этих богатств: мятежи, войны, пожары и, больше всего, скорость, с которой в этих жарких климатах книги пожираются термитами и другими насекомыми.
У испанских арабов, кажется, по преимуществу была развита сильная любовь к книгам. Город Кордова отличался в этом отношении от всех других городов в стране; он долгое время владел четвёртой из написанных Османом рукописей Корана, о которых мы уже говорили выше. Имам читал её там внимательной толпе. Во времена своего процветания Кордова имела библиотеку в 400 000 томов, и в VI веке хиджры[1] число библиотек, открытых для публики в различных городах Испании, простиралось до семидесяти. Как не сожалеть, что такие сокровища почти все погибли во время войн, которые вели испанские христиане до совершенного изгнания племени завоевателей? Ныне англичане в Индии и французы в Алжире относятся с большим уважением к религии, языку и книгам своих нехристианских подданных.
Эти соображения напоминают нам о греческих и латинских книгах в средние века.
Языческая литература, хотя очень часто и приносимая в жертву духовной литературе, тем не менее имеет в наших библиотеках несколько рукописей редкой ценности. Например, шесть комедий Теренция, в очень древних рукописях, снабжены небольшими рисунками, которые, будучи помещены во главе каждой сцены, представляли взорам читателя фигуры, костюмы главных действующих лиц и определяли место, занимаемое ими на сцене. Одна из таких рукописей, не отличающаяся, правда, изяществом, но относящаяся, может быть, к VII веку, находится в парижской национальной библиотеке;