– О чём ты, куда пора?
– Спасаться тебе пора, убьют ведь. А мне к мамочке родной пришло время уходить, всю свою жизнь в этом ненавистном мире я мечтала поскорее в тепло мамочки спрятаться, чтобы оберегала меня она любовью своей. Знаю, ждёт она меня, роднее нас с ней друг у друга никого и никогда не было и не будет. Иудушка милостивый, в видениях приходил ко мне, утешал обещая, что сведёт нас в воздушном мире.
Светлана показала рукой на открытый люк в полу.
– Сейчас туда полезешь, там спасение твоё. Ход подземный мамка ещё моя рыть начала, а я продолжила. Далеко в лес он идёт. Для того лаз этот, чтобы как можно меньше ненавистных людей видеть, лучше уж во тьме пещеры темной ползти, чем идти по улице видя извергов-мучителей, и в глаза их бесстыжие смотреть.
Приведёт сей ход тебя к тропинке лесной, по ней пойдёшь, пока до церквы нашей не доберёшься, там тебя и встретят, и помогут, от меня скажешь, говорила уже это тебе давеча. Да запомни, иди и что бы ты ни услышал, ни увидел, назад не вертайся, погибель свою найдёшь, понял меня?
Слушая тихий шёпот Светланы, Лис вдруг осознал, ему нестерпимо жаль её. Перед ним сидел очень несчастный человек, дитя плотской похоти и вопиющего безразличия людей к судьбе одинокого, ни в чём неповинного человека, жертва жизни, с момента рождения не имеющая возможности чувствовать себя нормальной, лишённая всех радостей, отторгнутая, считающим себя нормальным, обществом.
Лис подошёл к ней и обнял. Светлана, как-то совсем по-детски прижалась к нему и беззвучно зарыдала, изредка громко всхлипывая. Он долго гладил её плечи, спину, потом, вложив в голос всю свою нежность, участливо поинтересовался.
– Света, как же так, меня спасаешь, а сама? С тобой-то что будет? Ведь не пощадят, звери эти забьют до смерти. Давай вместе убежим?
– Нет, – Света с теплотой посмотрела ему в глаза, – нельзя мне с тобой, пришло время моё, устала я, не могу больше здесь, к мамочке мне нужно, ждёт меня, родимая, давно ждёт. За меня не переживай, Азар, не получат они возможности поиздеваться надо мной, ироды. Останутся наедине со своими грехами страшными … Слегка оттолкнув его от себя, смахнув с лица слёзы, решительным голосом добавила – Всё, времени нет, уходи, спасайся.
Лис медленно стал спускаться в подпол, оглянувшись в последний раз на Свету, с грустью попрощался.
– Прости меня, Светочка, если чем-то невзначай обидел тебя! И спасибо тебе за всё, прекрасная душа! – С этими словами он исчез в тёмном чреве подполья.
Потом долго полз по узкому и длинному тоннелю, в кромешной темноте на четвереньках, слыша лишь своё дыхание. Очутившись на поверхности, постоял, вслушиваясь в тишину незнакомого леса. Тропинка, о которой говорила Светлана, была еле видна среди густой травы, вилась тоненькой ниточкой и исчезала в дебрях ночного леса. Лис, осторожно ступая, пошёл по ней.
Внезапно позади него ночное полотно разорвало