Ничего не понимающий Лис, уплетая за обе щеки угощение, тем не менее пытался запомнить каждое слово. Наевшись, он поблагодарил хозяйку. Выпив горячего чая, немного успокоился, размяк. Стал размышлять. Да, с голосом что-то странное у Светы, но привыкнуть можно, какого-то явного помешательства ума не заметно, так чего её бояться, хрупкую телом, не напраслину ли местные на неё наговаривали, ведь с виду обычная деревенская баба, вынужденная жить обособленно от ненавидящих её жителей деревни. И стало любопытно ему что из себя представляет Света, страшна ли, красива ли? Набравшись смелости, он спросил.
– Светлана, почему ты полностью спрятана под одеждой, почему не откроешься, дома ведь находишься? Да и мне как-то не совсем понятно какая ты? Я ведь открыт перед тобой, почему ты закутанная с ног до головы, может откроешься?
Света слушала его и взгляд её был какой-то тоскливый, несчастный.
– Азар, если посмотришь на в страшном грехе зачатую, век не забудешь. Не нужно этого, лишнее.
Но ему было очень интересно увидеть облик той, с которой судьба его свела, и он попытался настоять на своём.
– Прошу тебя, покажись мне, должен я увидеть ту, кому жизнью своей обязан! Что в этом особенного, страшного?
В полутёмной комнате повисла тишина. Вдруг Светлана резко встала, быстро подошла к Лису и, не отрывая от него взгляд, шёпотом, больше похожим на шелест осенних листьев, зашипела.
– Никто меня не видел. Мертворождённая я. Увидишь – пожалеешь, во сне твоём приходить буду, опосля этого проклинать начнёшь, добрым словом не вспомнишь. Откажись, Азар.
Но осмелевший Лис горел изнутри огнём съедающего его любопытства, поэтому не унимался.
– Не пожалею, не прокляну, всю жизнь добром тебя вспоминать буду! Неправильно это, когда не вижу ту, которая спасла меня. Откройся, Света?
– Помни, что твоим это желанием было, – с непонятной злостью прошептала она, – вся покажусь, всё увидишь, чтобы понял мою ненависть к жизни этой, – и, быстро скинув с себя все одежды, предстала перед Лисом в чем мать родила.
Взглянул на Светлану Лис – отпрянул назад. Опрокинулся спиной со стула, сильно ударившись головой о широкие доски пола. Не чувствуя боли, стремглав кинулся в дальний угол комнаты, упал на колени, и испуганно с надрывом в голосе истерично закричал: «Чур меня, чур меня!»
Голая Света медленно шла к нему, причудливо извивающаяся в пламени свечи тень её увеличивалась, заполняя пространство, нагнетая в душу гостя холодный ужас. Ощущение дикого страха вдавило Лиса в угол, его взгляд застыл, руки, ноги не слушались, он оцепенел от сковавшего его тело кошмара.
Громкий шёпот заполонил собой пространство комнаты: «Смотри. Смотри, Азар, какой мерзкий плод рождается, когда сливаются вместе жестокость мужская и ненависть женская, насилие грубое и беспомощность, похоть звериная и проклятия искренние!» – Женщина широко раскинула руки и обернулась вокруг себя, показываясь со всех сторон.
Зрелище