Открытие смерти в детстве и позднее. Сильвия Энтони

сохранит мое имя, когда буду я всеми забыт» («When I am dead and in my grave and all my bones are rotten, This little book will tell my name, when I am quite forgotten»). Версия этого стишка была обнаружена в учебном пособии 1736 года издания. Дети становятся буквально одержимы определенными песнями, такими как «Укутай меня в мою брезентовую куртку» Уайта-Мел вилл а, «Клементина» Монтроуза и популярная песня «Когда я умру, не хороните меня вовсе, просто заспиртуйте мои кости» («Wrap me up in my tarpaulin jacket», Whyte-Melville; «Clementina», Montrose; «When I die don't bury me at all, Just pickle my bones in alcohol»), вновь и вновь поют их хором. Когда они были младше, смерть могла быть тайным, приватным сюжетом их страха. Теперь смерть вышла на всеобщее обозрение. Они обнаружили, что до нее еще далеко, и эти песни – гимны их освобождению.

      Интерпретации Опай в целом нашли подтверждение в исследовании аффективных реакций детей и подростков на концепцию смерти, проведенном Александером и Адлерштейном[142]. Эти ученые оценивали силу эмоциональной реакции и обнаружили, что на уровне вербального ответа концепция смерти вызвала эмоциональное возбуждение во всех трех возрастных группах (5–8, 9–12 и 13–16 лет), но при оценке эмоционального возбуждения посредством кожно-гальванической реакции[143] оно оказалось в средней возрастной группе незначительным, а у младших детей – ниже, чем у подростков.