– И тем не менее ты с отцом решили отстраниться от нашей цели!?
– Да, риск слишком велик и не оправдан. И тебе советую не ввязываться в это дело. Ведь если ты попадешься, дорогой тесть, то и наши с отцом головы тут же полетят, так же, как и твоей дочери – моей супруги. Домициан уже начал напоминать Нерона. То ли еще будет.
– Ну, что же, дабы оградить от дальнейших проблем, я больше не буду посвящать тебя в свои планы. И Туллий, – он посмотрел на Флавия. – отныне никому ничего рассказывать об этом не будет, без исключения. Ты понял меня?
– Да.
– Вот и отлично. А теперь одевайся, пойдем прогуляемся.
Они вышли на улицу и залезли в паланкин. Рабы подняли жерди и понесли их.
– В иды августа жду тебя на моей вилле на Квиринале в Риме. – сенатор дал пергамент Туллию с адресом. – Когда будешь идти по улицам, то накрой голову, на всякий случай. Есть еще люди во дворце, которые прекрасно помнят твою внешность и порой они тщательно всматриваются в прохожих, когда выходят в свет.
– На вилле соберутся люди?
– Не просто люди, а патриции! В том числе и те, кто смогут тебя опознать. Сразу предупреждаю, если окажется, что ты самозванец, ты будешь убит на месте. Поэтому, хорошо подумай, прежде, чем приезжать ко мне в гости.
– Мне нечего бояться.
– Тогда хорошо. Если все окажется правдой, то тебе стоит позаботиться о своей приемной семье. Здесь им будет небезопасно находиться, так что пусть ищут себе новое пристанище вдали от италийских земель.
– Они не уедут, здесь вся их жизнь.
– Значит они погибнут. Мы начнем такую войну с Домицианом при которой, тот кто проиграет, лишится всего, и не только своей головы. И поверь мне, эта война будет очень кровавой, жестокой и не быстрой.
– Так кто именно придет к нам на встречу?
– Я похож на глупца, который выдаст сейчас имена?
– Нет.
– Тогда не задавай таких вопросов. На этом все, я здесь больше не появлюсь, так что увидимся в Риме. – и громко заявил: – Рабы, опустите паланкин.
Туллий вышел и стал наблюдать за тем, как сенаторский паланкин с четырьмя рабами все дальше и дальше отдаляется. После чего подошел к фонтану, умыл лицо, попил воды и сел рядом. В знойный день приятно было освежиться. Ничего не хотелось делать, голова все еще побаливала и чувство жажды не проходило. Домой тоже не хотелось идти, так как видеть упрекающие взоры приемных родителей ему не хотелось, равно как и оправдываться перед Корнелией за проигранный финал. Что же делать? И Флавий решил вернуться к Авлу. А тот все еще лежал на софе в своем зеленом шатре.
– Ааа, божественный Туллий вернулся. – протянул сын префекта.
– Божественный? – переспросил Флавий.
– О, да, лицо ребенка, тело юноши, шрамы старого воина, а сексуальность опытного любовника. Кто же твои настоящие родители, Зевс и Гера?
– Я не знаю.
– И не хочешь знать, верно?
– Хочу… возможно… как бы там ни было, их нет в живых, иначе я бы сразу бросился на их поиски.
– Это