– Возможно ли быть в этом мире счастливее меня?
Слово «счастье» в те времена в большей мере означало удачу, успех, чем удовлетворение желаний и достижение покоя и благоденствия.
– Все о чем мог бы мечтать смертный – достиг, – продолжал Потемкин, с каждым словом возвышая голос, – желал чинов – чины имею самые высокие, хотел наград и орденов – получил все, какие только есть, любил играть – играл, проигрывая несчетные суммы, любил веселье и праздники – праздновал как никто, любил великолепие – строил дворцы, любил блеск бриллиантов – алмазы рассыпал горстями… Все страсти мои исполнялись, все, что хотел иметь – имею, все, что желал достичь – достиг, – отчаянно выкрикнул последние слова Потемкин, схватил со стола дорогую фарфоровую тарелку и изо всех сил ударил ею об пол.
Мелкие осколки брызнули во все стороны. Светлейший князь вскочил, огромными шагами ушел в спальню и заперся.
Попов знал и о приступах меланхолии, случавшихся ранее, и о припадках лихорадки, не оставлявших Потемкина уже лет двадцать. Князь не подпускал к себе врачей, болезни – и лихорадка и меланхолия – могли сгубить его раньше времени, ведь Потемкину не было даже пятидесяти. С его внешней силой и здоровьем он жил бы не менее ста лет, а то и больше. Если проклятая меланхолия не отнимет силы и не сожрет его.
Попов обладал деятельным умом. Он не только искренне любил Потемкина, но и видел в нем возможность собственного устройства в этом мире. Он мыслил себя при Потемкине, осознавая, что чем выше и сильнее князь, тем надежнее положение его верных слуг. Он хорошо понимал, что поражение господина, как и его смерть, гибельны и для его сподвижников.
По природе своей Попов имел такое устройство души и ума, что отождествлял себя с тем, кого избрал хозяином, и ему претило менять господ. Попову был нужен Потемкин ничуть не менее, чем сам он был необходим светлейшему князю.
Два дня Потемкин не выходил из спальни, не ел и не пил, погруженный в пропасть тягостных раздумий ни о чем.
Чтобы вывести князя из прострации, Попов рассказал ему об отшельнике, знаменитом на всю Кременчугскую округу. Отшельник жил недалеко от гранитных ломок у местечка Переволочня, где находился удобный брод через Днепр.
Место это известно еще и тем, что здесь Меншиков с небольшим отрядом уговорил сдаться в плен остатки шведской армии, разбитой под Полтавой. Шведы числом намного превосходили отряд Меншикова и даже имели артиллерию в тридцать орудий. Но узнав, что король Карл XII покинул их и с сотней приближенных перешел Днепр и бежал в Турцию, шведы пали духом и сдались на милость победителя, сложив оружие и сдав боевые знамена и пушки.
Что касается отшельника, то он мог с одного взгляда определять вора и безошибочно уличал во лжи любого человека, пытавшегося скрыть правду, а кроме того, снимал наговор