Иногда на меня накатывали такие волны злости, что хотелось крушить все вокруг, тогда я начинала губоко дышать, стараясь посчитать как можно дольше во время задержки дыхания.
Наконец дверь снова открылась, зашла та же женщина и жестами показала мне, что бы встала.
Мы вышли из комнаты. В коридоре бегали дети. У меня возникла мысль взять одного из них в заложникки и заставить дать мне выйдти. Но, я отмела ее. Сразуже после этого тут на уши встранут все и долго мне побегать по улице не дадут.
Женщина привела меня в ванную комнату. Она мало отличалась от своих собратьев в большинстве квартир в нашей стране. Газовая колонка и небольшое корыто со сливом для купания.
В ванной уже была вода. Надеюсь у них нет привычки купаться всем вместе в одной лоханке и все это индивидуально для меня, а не после омовения там десятка волосатых тел.
Опустившись в воду я закрыла глаза от удовольствия. Как оказывается мало надо человеку. Вот все вроде вокруг меня плохо и то, что купаться повели тоже не сулит ничего хорошего, а я счастлива и об остальном думать даже не хочется.
Моя проводница намылила мне волосы и сунула в руки кусок хозяйственного мыла. Я испытала гордость за свою страну. Даже здесь родное мыло. Видимо это лучшее, что они нашли в нашей стране девушки и Хозяйственное. После того, как с мылом мы стали, практиески родственными душами. Меня наконец домыли и дав большую тряпку повели обратно.
В комнате одежды не было. Я обыскала все. Что бы не скучать обыскала все еще раз.
Сегодня видимо меня бросать тут одну одинешеньку не собирались, так как довольно скоро дверь вновь открылась и вошел мой уже можно сказать, учитывая, как медленно здесь для меня тянулось время, старый знакомый.
Зубы у него оставались все такими же плохими и улыбка обаятельности так и не приобрела. Так что лыбился он напрасно.
Наверное по законам местного жанра предполагалось, что я начну просить не трогать меня, пытаться забиться в дальний угол сопративляясь до последнего, но сильно не хотелось доставлять ему такое удовольствие.
Что бы не перетянуть с моментом, когда исправить что-либо будет сложно я встала ему на встречу и улыбнулась.
Как я и расчитывала совсем не этого он от меня ожидал и от растерянности остановился. В нем явно чувствовалась уверенность, что никуда я от него не денусь. Дверь закрыта, за ней его сородичи. Четвертый этаж. На мне только эта тряпка. Признаться у меня уверенности, что он не прав не было. Но сидеть здесь бесконечно в ожидании, пока кому-то придет в голову поридти поиздеваться надо мною, после чего оставив меня здесь как куклу в шкафу, это точно не мой варинт, хотя возможно вскоре мне такая жизнь будет казаться пределом мечтаний.
Тем временем, пока это чмо расстерялось я взяла табуретку и медленно, что бы он не решил меня остановить , продолжая улыбаться, поставила ее на середину комнаты, ближе к балкону. И пригласила его присесть на