С одеждой, которая сначала промокла под дождем, потом долго терлась о пол в грязном подвале, да еще и насквозь пропиталась моим потом, конечно ничего уже не сделаешь. Из волос постаралась вытряхнуть мусор и заплести косу. Лицо и тело оставалось только протереть так как ничего похожего на душ или кран с водой не было.
На улице был день и довольно хмуро, но глаза привыкшие к кромешной темноте долго не могли привыкнуть и слезились.
Я шла сквозь дворы по прямой, стараясь не смотреть на людей и на то какое впечатление произвожу. Очень хотелось есть.
В нашем городе, как и в нашей стране множество магазинчиков, где в открытом доступе лежат печенья и конфеты. Их легко при наличии на то желания можно попробовать. Что-то подобное я надеялась найти и здесь. За домами был небольшой сквер, а в нем то-ли речушка, то-ли ручеек, превратившийся в болото. Что бы дотянуться до более менее чистой воды пришлось бы увязнуть для начала в грязной жиже. Пришлось пройти мимо.
За следующими домами открывалась площадь. Я узнала это место, именно здесь военные расстреляли того дядьку с продуктами. Народу здесь было не в пример больше, чем в том районе где меня держали. Люди прогуливались, кто с колясками, кто на велике. Но, всеравно чувтсвовалось напряжение никто весело не болтал и не смеялся. Все буд-то постоянно о чем то думали. Одеты по разному но у большинства женщин голова покрыта черным платком.
Магазинов почти не было, а те что нашла демонстрировали в основном пустые прилавки и сердитых продавцов , на меня они сразу смотрели с подозрением, так что стащить что-то из еды или попросить попробовать было не возможно.
Зайдя в очередную лавку, выяснила, что это книжный. Книг там тоже было не много, еще какие то газеты и журналы.
Среди газет возможно была та, где требовались на работу люди. Но взяв одну в руки, поняла, что не понимаю не слова. пришлось выметаться от туда.
Раздалась очередная сирена коменданского часа.
Хозяин книжного лихо закрыл перед нами дверь, пришлось вместе с бегущей толпой искать себе укрытие. Люди заходили в какие то двери и те тут же закрывались, нужно было срочно искать что то еще.
Наконец я зашла в здание со стеклянными большими дверьми. Вспомнив как стреляли по балконам решила пройти по глубже в помещение. Сколько времени будет длится запрет на появление на улице я не знала, так как часы в последний раз видела, можно сказать в другой жизни, еще до похищения.
Вдруг мне показалось, что слышу родной русский мат. После всех этих событий сознанию своему я не очень доверяла. Этажем выше кто-то возмущенно заговорил на не знакомом языке, а кто то второй ему ответил, на что первый сново заматерился и точно на русском!
Возможно, конечно это были все познания человека в великом и могучем, но надо было проверить. Сообщать ему о том, что со мною произошло, конечно не стоило, только не факт, что у меня будет возможность у кого то еще здесь что то выяснить.
Я