Обойдя дом и поднявшись на кухонное крыльцо, усталый и голодный Кнутсен обнаружил, что дверь открыта, а в темноте за столом сидит Миккель – и с ним ещё один саам.
– Мне казалось, я дверь запирал, – только и смог сказать Кнутсен.
– Не мог не запереть, – отозвался Миккель. – В наше время лучше двери на запоре держать. Понравилась тебе сельдь? А это мой свояк. Звать его Юусо.
Ленсман слишком устал для светской беседы, поэтому просто пододвинул к себе стул и сел, закинув руки за спинку.
– Налить ленсману кофе? – Миккель налил кофе в чашку и протянул ему.
– Спасибо. – Кнутсен жадно влил в себя горячий горький напиток. – И за сельдь спасибо. Думал передать её кому-нибудь, кому еда нужна больше, чем мне. И за ягоды. Спасибо тому, кто всё это принес.
– Ленсману надо торопиться. Времени у него немного. – Миккель взглянул в окно на тоненькие ёлочки, еле видные в ночном мраке. – Один мой родственник только что вернулся из Гренсе-Якобсельва. Насели на неё. На священникову жену. Разыскивают одну вещь, икону, что была в церкви и пропала.
Почему они решили, что она у той женщины?
Ленсман вздохнул и потёр руками лицо.
– Ничего они не решили. Но им нужно показать, что они что-то делают. Они используют её, чтобы заставить меня лучше работать, – думают, так я быстрее найду икону.
– А ленсман ей родственник? Или не ей, а священнику?
Вопрос был риторический: Миккель прекрасно знал, кто из местных с кем в родстве.
– Ленсман должен срочно что-нибудь сделать. Мальчика её грозят отослать в детский дом в Тромсё. А саму отрядить на общественные работы. Будет в больнице сиделкой. А то ещё отправят с немецкими войсками через границу.
Некоторое время все молчали. Ленсман подошёл к окну и опустил штору. И снова это чувство, словно за тобой следят. Но он понимал, что это просто от страха, а не потому, что за деревьями у дома кто-то есть.
Миккель поднялся, чтобы идти, и другой саам тоже сразу встал.
– Я тут проходил мимо нирюдской фермы. Хозяева сказали, что ты хочешь со мной поговорить. Жена-то мне троюродная, хоть и не хочет этого показывать. У них, кстати, горе – мотоцикл пропал. Стоял в амбаре, с коляской, двадцать третьего года выпуска. С драндулетом, видать, всё в порядке было – тот, кто его взял, преспокойно на нём уехал. Они следы нашли ниже по дороге.
Миккель открыл дверь и вышел. Ленсман вышел следом и остановился на нижней ступеньке. Миккель обернулся