Ego venit. Валера Жен

на их место. Чувство обреченности станет для него контрольным выстрелом. Я вскрываю код и силой воображения проникаю в его сознание. Теперь голова Бориса начинает постепенно бухнуть от огромного внутреннего давления, глаза наливаются кровью и готовы вывалиться из орбит. Он не понимает иллюзорности ощущений – сначала растирает виски и бестолково мечется по комнате. Боль нарастает, и он уже не контролирует собственных действий. Нестриженые ногти раздирают шевелюру и кожу, оставляя глубокие царапины. Мне трудно представить его ощущения, но понятно желание выпустить из черепа безжалостного паука, разрушающего психику изнутри и лишающего последних сил. Для начала впечатлений достаточно, теперь пусть познакомится с медицинскими расценками и напрямую столкнется с мошенничеством народных целителей. Быть может, и познакомится, но после первого приступа за помощью не обратится. Теперь испытывает блаженство, но страшней покажется повторный приступ, ради маленького облегчения он заложит родную мать. Это как ломка наркомана. Впрочем, своим нравом он давно свел маму в могилу, бессовестно растранжирил все ее сбережения, а квартиру использует под бордель. Ничего удивительного, если свои болезненные ощущения он сразу связал со склонностью к мужеложству и, как следствие, венерической болезнью.

      После неприятной экзекуции снова захотелось глотнуть свежего воздуха и зарядиться чистыми помыслами. Не появлялось вопроса, куда пойти и на что обращать внимание, я всегда садился поблизости от детской песочницы. В тени ветвистого клена моя праздная фигура органично растворялась и выглядела неприметной, хотя я и замечал у молодых мамаш ищущие взгляды. Они уже привыкли к моему присутствию, видели во мне гаранта некоего спокойствия. Мое появление сказывалось даже на природе. Надо мной переставала облетать листва, а ветви ниже склонялись над головой. Надел легкую курточку, обулся, и тут в квартиру позвонила Валентина Михайловна. Видеть я ее не мог ввиду естественной преграды в виде стены, но именно ее присутствие почувствовал. Вопросами не задавался, сразу открыл дверь.

      – Вы хотите поделиться настроением? – спросил вместо приветствия.

      Она кивнула, заправляя пальчиком выбившуюся из-под косынки седую прядь. Седая? Это в ее-то возрасте! Очень провинился насильник Борис, не избежать ему заслуженного возмездия. Была у нее цель, а тут воды в рот набрала. Прошла в комнату, присела на краешек кресла и молча потупилась. Я не стал торопить с объяснениями, а старался скрупулезно рассмотреть черты ее лица. Не задумывался, зачем мне это надо, но в ту же минуту обнаружил в ее внешности разительную перемену. Накануне от нее можно было ожидать чего угодно, теперь Валентина Михайловна контролировала каждый свой жест, робко сжимала пальчиками перламутровую пуговичку на домашнем халатике. От неожиданного перевоплощения мне самому стало не по себе. Подняла на меня глаза,