Ego venit. Валера Жен

привстала с корточек и отряхнула домашний халатик, с ее лица не сходит улыбка. Самое страшное в том, что ее мимика не несет какой-нибудь информации. И если бы она стала вдруг рвать траву с газона и жадно ее поедать, то ее поступок вряд ли бы вызвал мое удивление. И все же, несмотря на ее безыскусность, в моем сознании стали возникать образы так или иначе связанные с ее прошлыми переживаниями. Ни один научный работник не объяснит механизм появления этих образных картин, а если даже такой появится, то специалисты по выбиванию признаний и мозгов быстро определят его в психушку. Для кого-то шрам на подбородке воображаемого человека является случайной фантазией – так, для придания особой жестокости потенциальному насильнику, но для меня розовая отметина является самым уязвимым местом для проникновения в его сознание и наведения там своего порядка. Вот как! Я поймал себя на том, что сам объясняю механизм своего воздействия на других людей. Мне тут же пришла мысль на склоне лет поделиться своими открытиями и опытом с соотечественниками. Нет сомнений в наступлении золотого века для всего человечества. Я приобнял Валентину Михайловну за хрупкие плечи, шепнул только мне понятные слова: Он сойдет с ума.

      IV

      Следуя логике моего мышления, любые карательные меры, предпринятые мной, должны иметь моральное подкрепление. Ведь именно с нравственной позиции самосуд может иметь место, и та же нравственность требует адекватности в наказании. Действующие законы, из-за их ничтожности, мной не рассматривались. О какой значимости государственного законодательства может идти речь, если у зажравшихся чиновников от избытка портятся продукты, деликатесы уже в горло не лезут. Про топ-менеджеров государственных корпораций и говорить нечего, кроме баснословных зарплат у них золотые парашюты, премии и высочайшие награды. В благодарность обделенному народу миллиарды долларов выводятся в офшоры. И это в то время, когда в бюджете не хватает денег на спасение какой-нибудь детской жизни. Кажется, я окончательно определился с моральной стороной своей миссии, пора перейти к делу.

      Мне трудно судить о методах работы экстрасенсов, в моем случае все гораздо проще. Я чувствую себя вроде поисковой собачки с врожденным чутьем, ориентированным на психологическое состояние любого человека – будь то противник или потенциальный друг. Для себя я всех стал называть респондентами – по аналогии с журналистикой. Достаточно определиться с целью моих изысканий, чтобы в огромной массе окружающих меня людей безошибочно выделить соответствующую типовую группу. Даже расстояние не может стать помехой для моих феноменальных способностей: со всех сторон наваливаются хамство, бесстыдство, стяжательство и преступные намерения, поэтому приходится сознательно отвлекаться на более приятные явления. Но это говорится только для простоты понимания, на самом деле необходима зацепка, чтобы