Сластенова ушла на кухню и там, у холодильника, всплакнула, уткнувшись лицом в фартук, висевший на гвозде.
Потом вымыла подарочную кружку, из которой пил тренер, и будничные чашки, поставила их на сушилку, съела последнюю конфету из коробки и начала чистить картошку.
Сластенов проснулся весь в поту, сбросил одеяло, посидел, встал, раскрыл шторы, зажмурился.
Молочка бы сейчас парного… Деревенского…
Сходил на кухню – включил кофейник и поставил разогреваться вчерашнее пюре.
Жена и сын давно разбежались по своим обычным делам.
Сластенов пропел что-то походное.
Официально еще командировка продолжалась, и пребывание в городе было нелегальным и рискованным.
Главное – не напороться на коллег и начальство.
Сластенов заглянул в комнату Кирилла.
Незастеленная кровать, раскрытый магнитофон, журнал, тот самый, с детективом, брошенный на пол, наушники прямо на подушке.
А говорил, что детективов не читает… Болтунишка…
Присев на кровать, Сластенов надел кое-как наушники – пластмассовая дуга скребанула по лысине – включил магнитофон.
Да… Музыка – голый ритм… И где он только берет такие записи… Впрочем, двадцать лет назад тоже был сплошной ритм… Влияние Африки…
Сластенов положил наушники на подушку.
В большой комнате улегся на тахту, прислушиваясь к монотонному фырканью кофейника на кухне.
Тоже ритм, только домашний… Кирилл, Кирилл – натворил делов, наплел всякой ерунды, взбаламутил человека… Но кто ожидал, что эта икона так на нее подействует… Ночью раз десять вскакивала икону проверять – мания, да и только…
Сластенов долго смотрел на хрустальную вазу – темная полоска воды под стеблями, увядшие астры, лепестки скрючились, порыжели. Выдернул цветы из вазы, отнес на кухню в мусорное ведро, сполоснул руки, помешал большой ложкой пюре.
Куда, интересно, теперь она запрятала икону…
Из кофейника бил тугой парок – на стеклине окна появилась испарина.
Сластенов налил кофе, положил сахар, бухнул прямо из банки сгущенное молоко.
Картошка начала пригорать.
Сдернул с гвоздя фартук жены, скомкал, подхватил кастрюлю.
В прихожей стукнула дверь – привычно щелкнул замок.
Сластенов, держа кастрюлю в руках, вышел полюбопытствовать – узкие лямки фартука волочились за ним.
– Ты что, до сих пор дрых?
Сластенова расстегнула кофту, шагнула к мужу, принюхалась и наконец увидела кастрюлю и скомканный фартук.
– Сколько раз тебе говорила, что разогревать надо в сковородке!
– Ты на меня сердишься? За вчерашнее? Но я, честное слово, заигрался – обидно продуть десять партий…
– Перестань, давно забыла… Вот, с работы отпросилась… Сижу, понимаешь, как на иголках, всякая чушь в голову лезет…
– Кофе будешь?
Муж шагнул чуть в сторону и наступил на лямку фартука – ткань затрещала.
– Ну что ты здесь торчишь с кастрюлей?
Муж, подчиняясь окрику, скрылся на кухне.
Сластенова