– Ну хорошо, а какое отношение этот факт имеет к Симоне?
– Прямое! Панко заявила своему бывшему любовнику, что это его ребенок!
– Ничего себе! – Лазарев смог только изумленно покачать головой.
– Да уж, развлеклась наша Лариса. Мне она заявила, что это мой ребенок. Хотя она прекрасно знает, постельные отношения у нас начались несколько месяцев спустя после того, как она родила девочку. Бывшему любовнику, а теперь могущественному шефу КГБ, она заявила, что это его ребенок. А по занимаемой должности, он прекрасно осведомлен, кто на самом деле эта девочка, и от кого рождена! А что хоть она сама от этого вранья выигрывает?
– Да, правильно, ты логично рассуждаешь, но не учел мужской менталитет. Панко смогла убедить бывшего любовника в том, что узнала о своей беременности и решила сохранить ребенка от любимого, но не свободного мужчины. А тут как раз ты подвернулся со своим необычным предложением, – тихо проговорил генерал.
– Более того, могу сказать, что она снова ходит у него в фаворитках. Проще сказать, спит с ним. Теперь взгляни на всю эту историю под другим углом. Как тебе такой расклад?
– Но этого просто не может быть.
– Может или нет, теперь уже не так важно. То, что ты отец девочки, возможно, и придумали для отвода глаз. А если этот человек, действительно, поверил, что Симона его дочь, то оставлять этого ребенка за границей, это все равно как стоять, зажав в руке гранату с выдернутой чекой. Вот такие дела. Думаю, он решил подстраховаться и удостовериться, что девочка живет в досягаемости и под полным контролем. В противном случае я с ним согласен, безопаснее уничтожить ее только для того, чтобы недруги не смогли воспользоваться этим фактом в своих целях. С другой стороны, это человек умный и прозорливый, поэтому он и предложил тебе сделать "ход конем". Ты возвращаешь ребенка, возвращаешься на работу в КГБ. Он же прекрасно понимает, что такого как ты, лучше иметь в друзьях, чем среди врагов.
И еще учти такой факт, что даже если ты и не вернешься в СССР, то о твоей привязанности к этой девочке им прекрасно известно. Вот он, рычаг воздействия и на тебя самого. А сейчас ты занимаешь пост начальника в итальянском Интерполе много выше, чем имел в русском КГБ.
Лазарев лишь потрясенно молчал и продолжал медленно двигаться по аллее.
– И что теперь? Сдаться и отдать им ребенка? – Анатолий безнадежно обернулся к генералу.
– Поэтому я здесь, а еще привык иметь полный расклад, уж если во что-то ввязываюсь, – проворчал генерал, – подумай, ты же не сможешь ее постоянно прятать. Девочке нужна нормальная обстановка, учиться, жить в обычной семье, наконец.
– Я как раз и могу обеспечить ее будущее. Могу устроить ее в лучшую частную школу, да и Ирэн, Паола, все ее любят.
– Пойми ты, частная школа, это все хорошо, но это не семья! А вы с Паолой, как часто проводите время вместе? Вы оба постоянно в разъездах. И к тому же, у девочки на всю жизнь останется шрам на лице. И эту особую примету не скроешь! Ее всегда