Студент-анархист, снимавший у нас флигель, был человек общительный и добрый и даже нам, шкетам, внушавший азы своего, как он выражался, единственно правильного учения.
Тем же вечером мы просочились в прокуренную, неприбранную комнату со следами то ли вчерашней групповой пирушки с курсистками, то ли заседания Центрального Комитета, по забывчивости еще не разгромленного жандармами.
Хозяин пил чай вприкуску с маковыми баранками.
Остап оседлал свободный стул и принял горсть баранок.
Я тоже, отоварившись баранками и куском сахара, приткнулся на краешек койки, той самой, под которой складировалась нелегальщина.
– Господин студент, а когда вас повесят, – начал Остап взволнованно, – вы будете дрыгать ногами?
– Предсмертная конвульсия.
– А можно одной большой-пребольшой бомбой взорвать царя, трех генералов и десять казаков с пиками?
– Если революция потребует – сделаем.
– А кто был первый анархист – Адам или Каин?
Ничего не подозревающий студент отвечал неугомонному несмышленышу серьезно и обстоятельно, не переставая уметать маковые баранки.
Я же, игнорируя развернувшуюся дискусию, выцарапал нужное количество тонких запрещенных брошюрок.
В их эффективности мы убедились уже на следующий день.
«Анархия, государство и собственость».
«К вопросу свободы воли».
«Русское освободительное движение в свете идей князя Кропоткина П. А.».
«Коммунизм и анархия».
«Герберт Спенсер, эволюционистская мораль, принципы социологии и его понимание общественных процессов».
Остап за одну ходку к публичному дому выменял пять бескозырок. А за «Спенсера» растроганный боцман даже отдал ему свой свисток.
В реализации головных уборов среди сердобольных барышень, прогуливающихся по бульвару, я участия не принимал, наблюдая издали за священнодействием вдохновенного малолетнего вымогателя.
– Дамы и господа хорошие… Поимейте внимание… Отдам задаром по роковым обстоятельствам судьбы… Безкозырочка брательника, натурально утопшего в Цусимском сражении… Он пожертвовал молодой жизнью ради вас и ваших близких… Мать не вынесла горя, скончалась в одночасье… Отец, судебно-поверенный, в бреду помещен в богадельню… Сестра единокровная вынуждена пойти на панель… Бескозырочка – святая реликвия защитника Царя и Отечества… Спасибо, спасибо… Мы еще покажем этим узкоглазым макакам! Мы разнесем их островки из пушек на кусочки… Как вы щедры, мадмуазель… Дай вам бог жениха – победителя…
И так Остап впервые вкусил сладость успеха: бескозырки под патриотический аккомпанемент шли нарасхват, и в основном за «красненькие»
Мы уже запаслись новой «нелегальщиной» с соответствующими магнетизирующими названиями – но тут ситуация в стране обострилась, и матросов перестали отпускать на берег.
Люди сделались нервными, истеричными, подозрительными.
В результате Остапу чрезвычайно захотелось в уютный волшебный город