Что касается Риммы Васильевны, по инициативе которой, как мы помним, он здесь и оказался, то она вначале абсолютно не обращала на новичка никакого внимания. Дмитрий же, словно зверёк из своего угла, молча наблюдал за этой женщиной, восхищаясь её аристократическими манерами, а главным образом, неумирающей вопреки её возрасту красотой.
Эта женщина его как будто магнетизировала, никто из присутствующих не мог сравниться с ней ни внешними данными, ни умом. Дмитрий любовался её точёными чертами лица, красиво очерчённым ртом, выразительными чёрными, как ночь, глазами, они, казалось, пронизывали насквозь всех, кто с ней общался.
Она и улыбалась-то чаще всего глазами, чуть раздвигая при этом губы, её нежный, без малейшего намёка на дряблость, подбородок, такая же упругая, неувядающая, белая, точно лебединая, шея сводили с ума нашего героя. Чувство безумной влюблённости в эту загадочную женщину усиливалось в нём с каждой выпитой рюмкой отменного вина.
Именинница бесспорно отличалась остроумием, иногда она позволяла себе небрежно подтрунивать над гостями, на что они, разумеется, не обижались. Именно она, и никто другой, задавала тон разговору за столом, будь он о политике, о кино, о звёздах эстрады, или касался скучной философской темы.
Например, она во всеуслышанье, по-женски капризно заявила, что ей как мужчина очень даже по вкусу премьер-министр Англии Энтони Блэр, и у неё есть заветная мечта однажды встретиться с ним и побеседовать, неважно о чём. Порядком уже осоловевшие от вина гости одобрительно зааплодировали ей. По всему было видно, что госпожа Сажина обожала шумные застолья, которые она, как выяснилось, частенько устраивала. Она любила быть в центре внимания и нисколько не уставала от тошнотворных однообразных комплиментов. Её уникальная способность подчинять своей воле всё, что к ней приближалось, не могла не вызывать у Дмитрия одновременно удивление и восхищение.
Надо отдать ей должное, она лучше других знала историю прошлых времён разных стран, и это было поразительно. Она сама придумывала всевозможные игры на проверку эрудиции у присутствующих. Например, на коротеньких бумажках писала разные вопросы, сворачивала листочки в трубочки. Каждый должен был вытащить вопрос и оперативно дать на него ответ. И только она одна без запинки и сразу на всё отвечала.
Казалось, в мире не было ни одного каверзного вопроса, на который она не знала бы ответа. Она даже знала о том, сколько было любовниц, скажем, у римского императора Августа. Дмитрий же, к своему стыду, о некоторых простейших вещах не имел вовсе представления.
И всё же он искренне недоумевал: