Увы, стрельба не прекращалась. Стреляли зажигательными снарядами – горели дома. Откуда-то поднималась ракета, и тут же стреляли в ту сторону, куда она указывала. В темном ночном небе были видны даже трассирующие пули, но мне было непонятно, кто стреляет из пулемета. Возможно, кто-то из находящихся в городе наводил артиллеристов, располагавшихся за Днепром, на цели в городе.
Мы пролежали в огороде примерно 2 часа, и было просто невозможно даже поднять голову. Осколками снаряда мне ранило ногу, и это всё решило. Полковник сказал нам, что он не поведет нас ночью под таким огнем, боясь за наши жизни, и мы вернулись домой.
Артиллерийская стрельба продолжалась и днем 2 июля. При этом немцы в город еще не вошли, а наши войска были за Днепром. Два дня город горел. Когда горели дома рядом с нашим домом, взрослые нашей семьи сидели на крыше и поливали её водой из ведер, а мы носили воду из Днепра. Бабушка трижды обошла с иконой наш дом и молилась, чтобы он не загорелся. Потом, когда обстрел закончился, она хвалилась, что благодаря молитве и иконе наш дом не сгорел.
Глава 4
3 июля 1941 года в город вошли немцы. Огонь советских орудий прекратился. Немцы вошли веселыми, здоровыми, с закатанными рукавами и вооруженные автоматами. Танков у них я не видел, но, как правило, все немцы на чем-то ехали: на автомобилях, на мотоциклах, даже на велосипедах. Ходили пешком только патрули по городу. Они ходили по улицам, заходили во дворы к жителям со словами «матка, яйки!», «матка, курки!». Надо сказать, что хлебом-солью их, конечно, никто не встречал, но и особо не боялись. Мы, мальчишки, разговаривали с немцами, среди которых встречались не только этнические немцы. Среди них было много хорватов, словенцев и чехов, которые худо-бедно, но могли говорить на понятном нам языке и понимали нас.
Помню такой эпизод. Стоят на улице два молодых немца с наградами на груди и примерно пятеро мальчишек. Мы спрашиваем одного из немцев, за что он получил награды, среди которых были три креста и другие значки. А он нам отвечает, что награды получил за французскую кампанию, за взятие разных городов во Франции. Затем он говорит, что у них на вооружении автоматы, а у русских винтовки, и поэтому они, конечно же, русских победят. И вот они сейчас здесь, а через десять дней они уже займут Москву, и русские техника и обмундирование ни на что не годны. Тут он взял валявшуюся на земле красноармейскую каску (она сильно отличались от немецких) и показал на ней дырку со словами:
– Как вы думаете, остался ли жив русский солдат, на котором была эта каска, после попадания в неё осколка?
Мы ему ответили, что, скорее