– Разве я похожа на жреца? Или у меня маска к лицу прилипла, а я и не заметила? Этот балахон ничего не значит, я всего лишь гость в этом городе, но очень злопамятный, если не отдадите мне ребенка, я заберу ее сама, силой, – конечно, сейчас мне слабо представлялось, как я это сделаю, но эти люди ничего про меня не знают, пусть думают, что я опасна. Седая женщина в желтом платье отпустила ребенка, а мужчина толкнул ее вперед.
– Можешь забирать, – его голос скрипел от злости, – но мы будем внимательно следить за ней, если она снова нарушит закон – повешу.
Я не стала отвечать ему, хотя столько всего подумала, протянула девочке руку, та тут же в нее вцепилась, как в единственное спасение. Бедный ребенок, что она пережила сейчас, когда вот так, по-быстрому, решалась ее судьба. Несчастную трясло от ужаса.
– Пойдем, я покормлю тебя, – толпа расступилась.
Мы зашли в таверну. Сейчас я сама не понимала, откуда во мне взялась эта смелость, и чтобы я сделала, если бы они не отдали мне ее, а повели исполнять свое наказание? Страшно думать об этом.
Направив девочку к столу, я подошла к трактирщику, который скривился при виде ребенка.
– Сколько я должна вам за нее?
– Три золотых монеты. Может, вы тоже что-нибудь перекусите? – его губы растянулись в улыбке. С ценой он сильно загнул, и теперь радовался, что не продешевил.
– Не надо притворства, и так знаю, что ты отдал ее на суд этим инквизиторам, – улыбка тут же сползла с его лица, – дай две тарелки горячего супа, четыре куска хлеба и две кружки кваса, – я посмотрела ему прямо в глаза, но он быстро их отвел.
– Как пожелаете, с вас еще пятьдесят серебряных.
Я расплатилась золотом, получила сдачу и пошла к столу, села напротив девочки, которая устало смотрела в окно. Вид у нее был совершенно изнеможённый, под глазами серые круги, щеки впали от недоедания, спутанные волосы обрамляли маленькое личико, на тонких руках были синяки.
– Как тебя зовут?
Девочка подняла на меня свои черные глаза.
– Жозефина, но меня называют Жозе.
– Хорошо, скажи мне, Жозе, почему ты крадешь? – девочка не смутилась от такого вопроса.
– Когда мама наказывает меня, она не дает есть, пока я не исправлюсь.
– Мама морит тебя голодом? – такого ответа я никак не ожидала.
– Ну, она мне не родная мать, и отец не родной, они мои тетя и дядя, просто забрали к себе после того, как мои родители пропали, – трактирщик принес тарелки, Жозе жадно окинула их взглядом. Поставив их на стол, он быстро ушел. Квас принесла полная подавальщица. Девчушка принялась быстро поглощать еду.
– Не торопись, никто не заберет, – я помолчала немного, дав ей поесть, – Может мне следует поговорить с твоими тетей и дядей? – девочка в ответ отрицательно качнула головой, – ты знай, если нужна будет помощь, ты сможешь найти