– Феррантос может ударить по всем, Василис. Не забывайте, где хранятся ваши вклады, а также счета вашей дражайшей дочери, владелицы модельного агентства, – предупредил его Паттард.
– Я это прекрасно осознаю, Робин. Та же как и то, что, начав с финансовых секторов, наш президент затем примется и за политическую сферу. Экономические реформы всегда предшествовали партийным чисткам. К тому же я давно не доверяю Люстону, он уже не тот адекватный лидер, каким был создан при Кнауше. Власть слишком вскружила ему голову.
– Да вы все не то говорите! Кругом одна разруха, а вы переживаете за лишний процент с прибыли! Феррантос уже впал в маразм, потому что не способен что-либо изменить в стране! Его необходимо убрать, а реформы нужны! Бензин дешевым сделать, оплату жилья, коммунальные услуги, образование, электроэнергию… Иначе мы сами будем уничтожены! Видели выступления на площади? Что это, просто так народ сошелся, поорать и выпить? Да на вождя спьяну поглазеть? Хватит тут сидеть и совершать умственные аборты, делом заниматься надо! – нервно прокричал Штакельбрус Во властных кругах Вилли имел репутацию политика с трезвым взглядом на вещи, который слегка затуманивался лишь чрезмерно раздутым честолюбием. Ораторские качества возвели его на небольшую, но заметную скалу, недалеко от политического Олимпа, с которой он мог влиять на массы настолько эффективно, насколько позволяли его лидерские способности и насколько это было выгодно тем, кто определял политику государства. Умелое маневрирование среди опасных лавин и ореол неистового борца за справедливость сделали из Вилли Штакельбруса всенародного любимца, вечного оппозиционера, прикормленного властью и давно смирившегося со своей ролью в этом государственном спектакле.
– На площади хотели перемен, и они начнутся! – ответил один из тех, кто сидел спиной к Алисе. – Как только место Феррантоса освободится, будет объявлен новый курс, который окажется выгодным и им, искателям народных благ, и нам, живущим уже по реальным законам человечества.
Журналистка узнала бы этот голос на любой записи, настолько хорошо она его изучила за годы своих расследований. Это говорил Геральд Гаулер, занимавший в то время пост помощника президента и советника и по внутренним вопросам.
– Мы и молодые бунтари Кингстола – совершенно разные стихии, у нас не может быть одинаковых интересов. Хотя бы потому, что их победа автоматически означает наше поражение как властной группы… – скептически покачал головой Парлис, сидевший напротив.
Алисе казалось, что Гаулер