Сейчас это ощущение с новой силой забурлило в его жилах.
– Это ведет нас к логову Люстона Феррантоса. К конечной цели нашей миссии. Если только он действительно не погиб тогда, при взрыве… – чуть слышно проговорил Карбиц.
Герасси вплотную приблизился к нему.
– Погиб он или нет – мы все равно не знаем. Наше дело – выслеживать тех, кто интересуется его судьбой. И этот русский искатель – лучшая цель и наиважнейшая задача для нас сейчас. Я уверен, что он нас выведет к истине рано или поздно.
И Атолер многозначительно поднял вверх указательный палец. До нового восхода и нового дня, таящего в себе столько неизвестного, оставалось несколько часов…
Глава 9
Вальяжно развалившись в кожаном рабочем кресле шоколадного цвета, Джаспер Линст изучал новый материал, присланный его корреспондентом из Великобритании. В нем раскрывались любимые блюда и десерты членов королевской семьи. «Что ж, это можно будет вставить в завтрашний выпуск. Скажем, в раздел „Интересное“, после эксклюзивных интервью с президентами Бразилии и Аргентины, экономической аналитики и пикантными подробностями из жизни глав крупнейших банковских корпораций. Как раз на десерт поговорим и о десерте», – ухмыльнулся Линст и провел рукой по редеющим волосам на затылке.
Уже пятый год минул с тех пор, как его назначили главным редактором популярного издания «Глобальный полет». Помимо этого, он являлся членом экспертного совета Союза журналистов Сантории и до недавнего времени – ведущим лучшего политического шоу на телевидении – «Время откровений», в котором он сталкивал представителей различных взглядов, течений, группировок и сект. Он гордился своим положением, хотя лет десять назад мог только мечтать о таком признании.
Джаспер всегда подавал большие надежды, однако принадлежал к тем многочисленным работникам, трудолюбие и мозг которых без малейших угрызений совести использовали другие ради собственного рейтинга и очередного денежного проекта. Он несколько лет проработал в спортивном интернет-журнале, делал обзоры футбольных и волейбольных матчей, однако эта работа не захватывала его творческую душу. Он перевелся в «Литературное обозрение». После того, как Линст уяснил для себя, что это сугубо идеологическое издание и его собственное мнение о литературных произведениях редакцию волнует