– Но ничего. Даже для таких олухов, как я, годы не проходят бесследно. Я сделал выводы. Грядут перемены, – Рамон с искрой воодушевления принялся за любимую яичницу с томатами, которую поставила перед ним официантка. Он, правда, так думал. Совсем скоро. И это было особенно приятно, учитывая, сколько времени велась подготовка.
– Я рад, если так. Ты неплохой парень, мне кажется. Давай за то, чтобы все получилось, – Михаил поднял бокал.
Вечер был не самый приятный в плане погоды. Да и дома, куда ему все же придется вернуться на ночь, душевного отдыха не видать. Но это потом. Прежде Рамона ждали спасительные ритуалы: обустройство нового места и встреча с той, которая его понимала, ценила и нуждалась в нем, как в опоре.
В той части сектора4, где пролегал путь Рамона к «месту», машин было совсем мало. И ехать неспеша по вечерним улицам было особенно приятно. Мотор старой «Клементины» лениво бурчал, выдавая желаемые в данный момент сорок километров в час, и его звук ласкал ухо, заодно перекрывая голоса, шорох одежды и шарканье обуви всех тех, кто расплывчатыми пятнами на ленте тротуара проносился мимо. Как хорошо находиться не среди них, а ехать и на каждом светофоре успевать кинуть взгляд на знакомые пейзажи слева и справа. Рамон заглядывал в окна тех домов, какие ему особенно были симпатичны по внешнему или географическому признаку. Его интересовало, каково это – жить в тридцать четвертом квартале, в уютном голубом доме, на седьмом уровне, чтобы балкон выходил на канал и прилегающие к нему скверы. Было бы лучше просыпаться и ложиться спать здесь, отсюда ехать на работу? Нет. Место поменяешь, но сам останешься тем же. Но и это не самое страшное. Ведь люди, чертовы люди, никуда не денутся. Что с того, что у них будут другие имена, черты лица, голоса и собаки?
Нет, он все правильно делал. Существовало лишь одно место, достойное затрачиваемых на переезд усилий и способное оправдать возложенные на него надежды. Там его никто не достанет.
Выехав из сектора, Рамон ускорился: Леонард был велик, а ему предстояло все сделать и вернуться, успеть на встречу с ней в укромном уголке города. Да, и еще купить жене распроклятую запеченную рыбу в лавке Жако. Это должно было заткнуть ее на остаток вечера.
По своему обыкновению он заехал в переулок на границе последнего квартала Гранд-Леонарда и буферной зоны между метрополией и провинциями. «Клементину» оставил на пустынной парковке между двумя складами, хотя до «места» оставалось еще около километра. Но иначе никак. Периферик был огорожен и закрыт для въезда. Там и пеших-то не особо жаловали, пуская, разве что, редкие экскурсионные группы за взятку от гида. Так что пробраться на территорию не представлялось возможным. Но это если