Миновав колонны, они подошли к частично металлическому, частично стеклянному барьеру высотой до середины груди. Элинор заглянула за него, встав на носочки и вытянув шею, и увидела внизу несколько глубоких колей с рельсами. Их также разделяли несущие конструкции – еще более монструозные, чем у входа. Далее, отгороженная стеной из одноуровневых построек, параллельно железнодорожным путям шла автомагистраль, по две или три полосы в каждую сторону. За ней с немалым усилием можно было разобрать такое же возвышение с барьером, как то, у которого стояла Элинор, а еще дальше – аналогичные ряды колонн, почти полностью скрывавших противоположную стену.
Имевшегося света не хватало, чтобы разогнать тени, залегшие тут и там: под потолком, подле колонн, барьеров, в углах. Колеи с дорогой и вовсе будто покоились на дне бассейна, заполненного густым полумраком, что вкупе с почти осязаемой тишиной придавало залу мистический вид, от которого Элинор онемела.
– Впечатляет, правда? – спросил Рамон тихо.
Она обернулась к нему, шокированная тем, как одиноко прозвучал его голос и как ничтожно смотрелась его фигура на фоне двух пустых глазниц разного размера, зияющих вдалеке – тоннелей железнодорожной и автомобильной магистрали.
– Куда ты меня привел? Секретный бункер? Брошенная военная база? – прошептала женщина, с усилием разомкнув губы.
Рамон поднял глаза к потолку, окинул взором зал, смакуя момент ее непонимания и смятения.
– Нет, это не бункер, не база. Но место заброшенное – тут ты угадала.
– Ну а что же тогда? Уж не здесь ли…, – она замялась, – уж не «оазис» ли это?
Мужчина рассмеялся и приблизился, заключив Элинор в объятия:
– Неужто я настолько ненормальный, чтобы заточить себя и тебя в страшном пустом подземелье?
– Нет? – робко уточнила она, подняв на него глаза.
– Нет, конечно же, нет. Мы идем наверх, любимая, там и ждет нас новое гнездышко.
Все еще под впечатлением, Элинор подавляла всплывавшие в воображении картины – предполагаемые виды того самого «гнездышка». Что могло удивить ее после всего случившегося за утро? Да и, в самом деле, не спятил же Рамон, чтобы привести ее туда, где им не будет жизни? Он настрадался не меньше ее, мучимый жаждой покоя и счастливого уединения при сохранении всех благ цивилизации под рукой.
Поглощенная этими мыслями, женщина толком не поняла, куда вел ее Рамон. Была вроде бы лестница наверх, какие-то технические помещения, темнота, разрезанная пополам лучом фонарика, запах сырости и свирепая прохлада. Окончательно вернуться в реальность заставило солнце. Они стояли в большом холле с незаконченной отделкой. Такой же пустой, как и лабиринт под землей, он, однако, не пугал: в нем было светлее и теплее благодаря большим окнам по всему периметру. Удивительно, как за каких-то полчаса можно кардинально изменить